— Позвольте, господин поручик, здесь явное недоразумение. Я…
— Борис Сергеевич, неужели вы думаете, что мне, офицеру, в военное время приятно беспокоить почтенного человека, у которого в Варшаве я покупал кольца для свадьбы. — Вы?..
— Представьте, Борис Сергеевич, покупал у вас. На Маршалковской, 12. — Так в чем же дело? — Вы позволите присесть? — Сделайте милость.
— Вот предписание, ознакомьтесь. Но, ради Бога, между нами, к нам пришло письмо. Время военное. Шпионство стало вещью обыденной… Так что не обессудьте.
— Погодите, господин поручик, я честный коммерсант, получил у градоначальника разрешение на открытие дела…
— Милый Борис Сергеевич, мне самому чрезвычайно неприятно беспокоить вас, но служба. — А что это за письмо, о котором вы говорили?
— Мы не имеем права раскрывать наши источники, но кое-какие выдержки я могу вам показать. — Сделайте милость.
Поручик вынул из кармана кителя сложенную бумагу. — Прошу. Немировский дрожащими руками надел очки.
— Да вы не волнуйтесь, — почти дружески сказал контрразведчик, — позволите курить? — Сделайте милость.
Буквы прыгали перед глазами Немировского, но все же он одолел текст и вернул его поручику.
— Какая мерзость. Ну конкуренция, ну дело, но донос…
И тут Немировский увидел серебряный портсигар, лежащий на столе. Именно такие, с видом Варшавы на крышке, продавались в его магазине. — А портсигар…
— Тоже куплен у вас. Вы просто меня запамятовали, любезный Борис Сергеевич, а мы долго беседовали с вами о знаменитом изумруде «Потемкин».
И Немировский начал припоминать Варшаву, магазин, яркий летний день и любезного офицера в белом кителе. И почему-то именно это воспоминание вернуло ему утраченную уверенность и даже некий покой в душу поселило.
— Господин офицер, я законопослушный гражданин империи. Безусловно, я вспомню все, но позвольте мне телефонировать вашему начальству.
— Я вас понимаю, — поручик наклонил безукоризненный пробор, — извольте. Где у вас аппарат? — В кабинете. — Проводите меня.
Они вышли в коридор, и Немировский увидел двух рослых прапорщиков, вежливо подбросивших руки к козырьку.
Кабинет у него был огромный, обставленный дорогой английской кожаной мебелью, правда, шкафы еще пустовали, книги пачками лежали на полу. — Никак не наведу порядка, — вздохнул Немировский, — все руки не дойдут. Книги моя слабость. Так какой номер вашего департамента, господин поручик? — Попросите 406-94. Немировский поднял трубку: — Барышня, 406-94, пожалуйста.
В трубке что-то щелкнуло и казенный баритон раскатисто ответил:
— Дежурный по отделению контрразведки, штабскапитан Калинин.