Эти стоял над ней. Даже в темноте было видно, что он с трудом контролирует охватившую его ярость. Если он надавит на клинок еще чуть-чуть, острие проткнет кожу. Его глаза под капюшоном горели дикой ненавистью.
— Вставай, — сказал он, больно ударив ее по ноге сапогом.
Рапсодия повиновалась обнаженному клинку. Он пульсировал голубым светом, и Рапсодия вспомнила, что во время сражения краем глаза видела его слабое сияние, но так близко — никогда. Теперь она могла разглядеть его как следует — меч был длиннее и шире, чем Звездный Горн, клинок и рукоять покрывали мерцающие голубые руны, но не они оказывали такое сильное гипнотическое воздействие.
Сам клинок казался жидким. Он парил в воздухе, и по его поверхности шли волны, словно морской прибой. Пар, клубившийся над удивительным оружием, наводил на мысли о Преисподней и образовывал перед Рапсодией движущийся туманный туннель, в конце которого стоял незнакомец, охваченный жаждой крови. Ее крови. Она чувство вала это, хотя и не могла толком разглядеть его. Рапсодия понимала, что Эши не стал бы показывать ей столь могущественный клинок, если бы не намеревался покончить с ней раз и навсегда.
На Рапсодию снизошло спокойствие. Она смотрела сквозь туман на человека в плаще. Эши молчал, но его гнев был настолько ощутимым, что еще немного — и Рапсодия смогла бы коснуться его кончиками пальцев.
Прошло несколько бесконечных мгновений, Эши по-прежнему молчал, и она решила заговорить первой.
— Зачем ты заставил меня встать? Твое воспитание не позволяет убить меня во сне?
Эши ничего не ответил, лишь сильнее надавил на клинок. На мгновение мир вокруг потемнел, поскольку ослабел приток крови к голове. Она собрала оставшиеся силы и твердо посмотрела на него.
— Немедленно убери свой меч или убей меня, — холодно приказала она. — Ты мешаешь мне спать.
— Кто ты? — голос Эши был хриплым от едва сдерживаемой ярости.
Рапсодия невольно напряглась: этот вопрос она уже слышала — от другого незнакомца в плаще. Да и в их отношениях с Акмедом был подобный эпизод почти сразу же после знакомства. В голосе Акмеда звучала тогда такая же ненависть, а сам он рылся в ее сумке, предоставив Грунтору следить за ней в свете первого из множества костров, возле которых им предстояло разбивать лагерь.
«Кто ты?»
«Эй, положи мою сумку».
«Будь Ой на твоем месте, он сидел бы скромненько, мисси. Отвечай на вопрос».
«Я уже сказала: меня зовут Рапсодия. А теперь положи мои вещи, пока ты ничего не испортил».
«Я ломаю вещи, только если хочу их сломать. Попробуем еще раз. Кто ты?»