Эши почувствовал, что краснеет.
— Я не совсем тебя понял. — Оставалось надеяться, что Рапсодия не имеет в виду его самого.
— Когда мужчина обнажен, его мозг оказывается выставленным на обозрение всему свету.
— Смешно.
Надевая сапог, Рапсодия задумчиво посмотрела на него.
— Вовсе нет. Мой опыт подсказывает мне, что мужчины думают именно этим органом.
Эши решил, что лучше не продолжать опасный разговор. Она не ошиблась. В этот момент его мысли были длинными и твердыми.
Той ночью огонь горел еле-еле. Эши несколько раз подбрасывал в него хворост и торф, но пламя отказывалось набирать силу. Он не смог сдержать улыбки — до сих пор огонь ни разу не оставался таким меланхоличным. И его поведение вполне соответствовало настроению Рапсодии.
После того как они разбили лагерь, Рапсодия почти все время молчала и, пока Эши готовил ужин, приводила в порядок их вещи. Ужин также прошел в молчании, но оно не было враждебным. Она вежливо отвечала на вопросы, но вести длинные беседы ей не хотелось. Она настолько погрузилась в размышления, что Эши решил ее не тревожить.
Рапсодия вымыла посуду и сложила все кухонные принадлежности в сумки, а потом отошла подальше от огня, чтобы посмотреть на звезды, которые одна за другой зажигались на небе. Восточный ветер гнал дым от костра в ее сторону, изредка бросая в ночное небо искры, и они бесследно исчезали.
Эши устроился с противоположной стороны костра, повернувшись к Рапсодии спиной. Однако дракон, живущий внутри него, ее чувствовал. Эши понимал, что сейчас она хочет побыть одна. Он с интересом прислушивался к ее вечерней песне, которую она всегда пела, когда на небе появлялись звезды, наслаждаясь красотой ее голоса и чисто той мелодии. Спустились сумерки, потом стало темно, но Рапсодия продолжала сохранять молчание.
Эши почувствовал, как по ее щеке скатилась единственная слеза; она неотрывно смотрела в небо, но не находила того, что искала. Сердце Эши сжалось. Ему хотелось обнять Рапсодию и прошептать ей слова утешения, но он прекрасно понимал: этого делать нельзя. Ему ничего не оставалось, как сохранять дистанцию; не исключено, что именно его глупость стала причиной ее печали. Он выругал себя и взмолился, чтобы ее боль не была следствием воспоминаний, которые он невольно всколыхнул.
— Твоя вина, — пробормотал дракон. — Все это твоя вина.
Вдруг Эши услышал тихий шепот. Человеческое ухо не могло разобрать слов, но для дракона это звучало так, словно Рапсодия говорила вслух:
— Лиакор миатмин эвет тана роша? Эвет риа диндейр. Дейфи ариа.
Он сразу же узнал язык — она говорила на древнелиринском. Эши подумал, что может достаточно точно перевести: «Как я могу рассчитывать на твой ответ? Ты меня не знаешь. Я потеряла звезду».