– Эй, паря, скажи, ты кто?
– Как кто? – не понимай, переспросил Хисматулла.
– Мужик ты или баба, я тебя спрашиваю? – Василий подмигнул дружкам и рассмеялся – Ну, чего молчишь? Ой, глядите, покраснел, как невеста!
– Чего лезешь? – чуть не со слезами сказал Хисматулла – Я тебя не трогаю, и ты меня не тронь! Чего ты ко мне пристал?
– А то и пристал, что не знаю до сих пор, кто ты есть – мужик или баба! —глумился Василий, откидывая со лба потный смоляной чуб и заливисто хохоча. – Не видать что-то, чтоб ты мужик был, хоть и штаны надел, а?
– Это как? – растерялся Хисматулла.
– А так! Водку пьешь? Нет! – Василий торжествующе протянул вперед пятерню и загнул грязный, заскорузлый палец. – Табак куришь? Нет! Может, с девками гуляешь? Так тоже нет! В-четвертых, заработанное в кулаке держишь! Да в придачу краснеешь, как девка! – Василий загнул последний палец и поднял кулак, как бы показывая всем неоспоримое доказательство своей правоты. – Какой же ты после этого мужик? Тьфу, срам один!
– В одном бараке живем, а прячешься, – под хватил кто-то.
– Ну тебя, пусти! – рванулся из кольца Хисматулла.
– Шалишь, дружище, у нас и закон ведь та кой есть – Василий положил руку на плечо пар ню, и его серые, стального цвета глаза впились в Хисматуллу, – Поступил на работу, получил первую получку – с товарищами поделись, а то и бог тебя за такую жадность накажет, даже и твой аллах накажет, не то что наш! – Василий звонко щелкнул себя по горлу, выпустив плечо Хисматуллы. – Пей, гуляй и нас не забывай, понял, паря?!
– Да что ты на него набросился? – вдруг продвинулся вперед дружок Василия. Он обнял Хисматуллу за плечи и тихонько повел его, подталкивая в сторону приискового кабака. – Что он, маленький, рабочих законов не понимает? Да он нам сейчас всем докажет, какой он мужик, он тебе еще за эту «бабу» такую сдачу даст!..
Поняв, в чем дело, Хисматулла стал вырываться, но руки того, кто его держал, только крепче сжались у него на плечах, давили его к земле.
– Да чего ты петушишься? – добродушно за метил дружок Василия. – Думаешь, мы у тебя деньги отнимем? Ни-ни, я ж тебя угостить веду, за свой счет! Думаешь, я не понимаю, что тебе деньги нужны? – Он вдруг выпустил парня и встал перед ним, улыбаясь, с видом и удивленным и одновременно обиженным. – Ну, если ты, конечно, такой недотрога, тогда иди! Только я ж к тебе по-доброму, по-товарищески, за свой счет!..
Хисматулла в нерешительности остановился.
– Да что ты его уговариваешь? – сердито махнув рукой, крикнул Василий. – Разве он хорошие слова понимает? Одно слово – баба!