Гайзулла скрипнул зубами. Руки его сами собой нашарили камень под ногами, мальчик размахнулся, и камень, рассекая воздух, шлепнул по голове офицерского коня. Конь резко метнулся в сторону и, сбросив седока, поскакал за солдатами, гнавшими старателей. Гайзулла бросился в кусты.
Он явственно слышал за собой топот и крики, но не оглядывался. Наконец впереди мелькнул черный квадрат свежевырытого шурфа. Гайзулла схватился за жердь, но не успел спуститься на дно, как нога его уперлась во что-то мягкое.
– Эй ты, поосторожнее! По головам ходишь!
В шурфе сидели несколько старателей, в углу Гайзулла заметил сжавшегося в комок и закрывшего голову руками Загита. Не успел он присесть рядом с товарищем, как наверху зацокали копыта, и кто-то крикнул: Выходи по одному!
Старатели испуганно прижались к темным углам.
– Выходи, говорю! Хуже будет!
Пуля, взвизгнув, ударилась в стенку шурфа, и Гайзулла услышал, как сильно бьется его сердце.
– Да там нет никого, – сказал все тот же голос наверху. – Поехали!
Послышался удаляющийся топот копыт, и люди в шурфе свободно вздохнули. Гайзулла схватился за жердь и хотел было уже лезть вверх, но чья-то сильная рука схватила его за шиворот и оттащила обратно:
– Сиди смирно! Ты что, хочешь, чтобы нас всех перестреляли?
– Ой, – сказал Гайзулла, – ты случайно не Кулсубай?
– Я-то Кулсубай, а ты сам кто
– Да я же Гайзулла!
– Ах ты, чертенок! – Кулсубай радостно обнял мальчика. – Вот видишь, гора с горой не сходится, а человек с человеком всегда встретятся! Сижу в этой темнотище и думаю, чьи это ребята?.. Вот где свидеться привелось! А что ты на прииске делал?
– Золото мыл…
– На сходке был? Я только к концу прибежал, так ничего и не понял, – сказал кто-то из угла.
– Михаил же говорил, чего же ты не слушал, – удивился мальчик.
– Да я по-русски ни бельмеса, – смущенно отозвался голос.
– Делегацию нашу избили, Хисматуллу арестовали, – сказал Кулсубай. – И еще не скольких… Говорят, они сейчас в Кэжэнской тюрьме.
– Что же вы их не освободили? – со слеза ми в голосе спросил Гайзулла. – Они же нас защищали, всех старателей, а вы…
– Оттого и вся эта история началась, – пре рвал его Кулсубай. – Когда узнали, что их арестовали, окна в конторе разбили, искали Накышева, да тот сбежал, падла, на Кэжэнский за вод за помощью!..
– Все из-за того русского! Не баламутил бы народ, и беспорядков бы не было, и солдат бы не прислали… – снова сказал голос из угла.
– И не стыдно тебе, Газали? Что ты знаешь об этом русском? Сиди лучше помалкивай, чем говорить пустое! Если б все такими были, как Михаил, давно уже люди по-человечески жили бы! Он же нашу с тобой жизнь, и твою, и его, – Кулсубай показал пальцем на Гайзуллу, – и всех бедняков, хочет сделать счастливой, а мы его не ценим, вместе с баями его хаем, как будто они из одного теста сделаны! Эх ты!..