«Сыночек», – тихо, чтобы не слышала Фатхия, прошептал курэзэ на ухо мальчику. Гайзулла вздохнул во сне и, протянув руку, обнял курэзэ за шею. «Возьму с собой, – решил курэзэ. – Все равно он здесь ничего не сделает, а матери поможем как-нибудь…» В эту минуту он и думать забыл о золоте. Горе этих простых людей и мальчик, лежавший у него на коленях, – все это стало ему таким близким, как будто случилось с ело семьей. Он осторожно поднял Гайзуллу, переложил его на чары и лег рядом, все еще чувствуя на груди прикосновение вихрастой мальчишеской головы с тонкой голубой жилкой на бледном виске.
Утром, чуть только выпили чай, дверь распахнулась, и в дом, запыхавшись от быстрой ходьбы, покраснев от мороза, шагнул Нигматулла. Он постоял немного, привыкая к сумраку комнаты, и, заметив курэзэ, который сидел, положив руку на плечо мальчика, громко расхохотался.
– Ой, умру от смеха! – держась руками за живот, захлебываясь, сказал он. – Так это ты и есть курэзэ? Ха-ха-ха! Ну и плут же ты, Кулсубай!.. – Видно было!, что он никак не в силах остановиться, и каждый новый знак, что подавал ему курэзэ, казалось, только больше распалял его. Длинные, желтые, похожие на лошадиные, зубы Нигматуллы обнажились, глаза сощурились, и сжавшийся в комок при его появлении Гайзулла чуть не вскрикнул от страха, узнав гостя.
– Я говорю, хватит! – Яростно сжав кулаки, курэзэ вскочил с места и двинулся навстречу Нигматулле, который сразу прекратил смеяться и попятился к чувалу.
– Все, агай, все, – примирительно забормотал он. – Я же не знал, что ты курэзэ… Давай поговорим по-хорошему, дело есть. – Он под мигнул и вышел во двор. Курэзэ последовал за ним.
– Что же ты делаешь? – зло зашептал Кулсубай, как только они вышли во двор. – Ух, от резал бы я тебе язык поганый!
– Ну, прости, не сердись, Кулсубай-агай, – оправдывался Нигматулла. – Откуда же я мог знать? А вообще-то ты для этой роли как раз подходишь! – Он оглядел курэзэ с головы до ног и прищелкнул языком: – Здорово сработано!
– Ладно, ладно, говори, чего надо! – пре рвал его Кулсубай. – Сам хорош! Вон Шарифулла из-за тебя, как безумный, по деревне носится – ведь всю жизнь не ел человек, копил, а ты что с ним сделал?
– Я ж не крал. – Нигматулла рассмеялся: – Я ему предлагал даже деньги назад, можно сказать, в карман совал, да он не согласился и деньги вернул, и лошадь еще дал в придачу!..
– Хоть половину верни, жалко человека..
– Какая разница? Не я, так другой его на дул бы… Брось, агай, о себе лучше подумай. Я тут на днях у прииска был, там зимогоров