— Любовь моя, ты меня дразнишь? — спросил Митчел, пристально глядя на нее.
Мора отбросила в сторону тряпку и, подбоченившись, взглянула на него с улыбкой:
— Митчел, ты на меня клевещешь.
— Ах, негодница! Разве ты не знаешь, как опасно дразнить доведенного до отчаяния мужчину?
— Ты доведен до отчаяния?
— Был какое-то время.
Мора видела, что взгляд Митчела прикован к ее пеньюару, словно он собирался распахнуть его усилием воли. Когда Митчел в очередной раз отхлебнул кофе, она взялась за поясок. Мора не сомневалась: малиновое белье ошеломит Митчела, ведь этот комплект смущал даже ее. Она медлила… Может быть, лучше дождаться, когда он допьет кофе?
— Ты как-то странно смотришь на меня. — Митчел уже решил, что сам снимет с нее пеньюар, если она не сделает этого после того, как он допьет кофе.
— Просто я вспомнила, как ты смотрел на мое нижнее белье. Кажется, оно тебе действительно нравилось.
— Я был восхищен.
— Очень рада. Но мне показалось, что оно тебя… немного удивило. Пожалуй, тебе лучше поставить кружку с кофе на стол.
— Неужели это белье еще лучше, чем розовато-лиловое, которое было на тебе в прошлый раз?
— Значит, тебе понравилось лиловое?
— Ты еще спрашиваешь? Мы тогда даже до кровати не добрались. Оно было такое тонкое, такое прозрачное… Ты замечательно выглядела.
— Ну, этот комплект совсем не такой прозрачный.
И тут пеньюар соскользнул с ее плеч и упал на пол. Митчел в изумлении уставился на Мору. На этот раз на ней был темно-малиновый корсет, искусно отделанный черным кружевом и изящной черной вышивкой. Кружевная оборка, которой корсет был оторочен сверху, едва прикрывала грудь. Короткие французские панталончики, тоже отделанные черным, были такого же темно-малинового цвета. Чулки же чуть выше колен поддерживались черными кружевными подвязками.
— Кажется, у меня снова начинается лихорадка, — прохрипел Митчел, поднимаясь из-за стола.
— Уверена, что именно для этого и существует такое белье.
Митчел начал стаскивать рубашку.
— Наверное, ты чувствуешь себя очень плохой девочкой?
— Ужасно плохой. А тебе хотелось бы сегодня чего-нибудь особенного?
— Конечно… — Митчел наклонился и стащил с себя сапоги. — А ты… когда же ты снимешь эти панталоны?
Мора, казалось, задумалась; во всяком случае, она не торопилась раздеваться. Митчел уже успел раздеться донага и теперь стоял перед ней дерзкий и красивый, глядя на Мору сверкающими глазами. И тут она неожиданно улыбнулась и принялась очень медленно, явно искушая Митчела, снимать панталоны. Наконец, выпрямившись, посмотрела ему прямо в глаза и бросила панталоны на пол.