— Почему нет заупокойной мессы? — услышала Мэг приглушенный шепот за спиной.
— Покойная была атеисткой.
Тихо звучала, видимо, любимая музыка Кэролайн. По щекам Мэг заструились слезы. Она вспомнила родителей. Ей стало жаль их, Кэролайн и себя. Бет из-под огромной шляпы покосилась на Мэг и поднесла к лицу платочек. В ее глазах читалось осуждение: как смеет эта нищая девица плакать вместе с нами? Генри заметил ее взгляд и сжал Мэг руку. Он выглядел постаревшим.
Все-таки Генри был очень привязан к Кэролайн. Мэг мысленно устыдилась своей жалости к собственной персоне.
Начались речи. Первым выступил член парламента и известный оратор. Его речь была блестяща и многословна. Он не обошел вниманием ни одну из заслуг Кэролайн, среди которых были и щедрая благотворительность, и покровительство искусствам. При этих словах один из присутствующих актеров бурно разрыдался. Когда речь зашла о восстановлении жемчужины Англии — Окридж-холла, Аннабел театрально заломила руки и красиво застыла перед нацеленными на нее фотоаппаратами.
По окончании процедуры похорон Генри указал Мэг на заметно оживившихся Уайтов.
— Скоро начнется самое интересное — оглашение завещания. Ты пойдешь?
— Зачем? — Мэг чувствовала себя смертельно усталой и опустошенной, кроме того, девушку очень задевало поведение Аннабел и Бет, демонстративно подчеркивающих неуместность ее присутствия здесь. Казалось, они были встревожены. Но почему? Мэг не хотела разбираться и поспешила домой.
— Я отвезу тебя, — предложил Генри.
— Спасибо, я возьму такси. — Она понимала, что Генри должен остаться.
Выйдя из церкви, Мэг поежилась от холода. За время церемонии погода резко переменилась. Ясное с утра небо заволокли тяжелые тучи, дул резкий, пронзительный ветер и лил холодный дождь. Пока Мэг металась по тротуару, безуспешно пытаясь остановить такси, платье ее совершенно промокло и липло к телу. Мокрые кудряшки волос лезли в глаза, в рот. Вот бы меня сейчас показать этой респектабельной публике и представить: «Племянница Кэролайн Хартон», — думала она, вытаскивая ногу без туфли из неизвестно откуда взявшегося коричневого ручейка, бодро текущего по асфальту. Достав размокшую туфлю, Мэг спряталась под козырек крыльца двухэтажного дома и приготовилась пережидать дождь. Она уже жалела, что не поехала вместе с Уайтами на оглашение завещания. В конце концов, как ближайшая родственница она имела на это полное право. Сидела бы сейчас в тепле, а не торчала, как бездомная кошка, на улице.
При слове «кошка» Мэг вспомнила, что перед уходом закрыла балкон, а Пират имел обыкновение выползать погреться на солнышке. Бедное животное! Мэг представила, как он, вымокший, отчаянно скребется в запертую дверь, и вылетела под дождь. Такси по-прежнему не было. Она покорно возвратилась на крыльцо. Сколько раз говорила себе, что в этом распрекрасном климате нельзя выходить без зонта!