Мы немедленно оказались внутри темного дома, и она повела нас по узким и низким ступеням.
— Но уверена ли ты, что они достаточно умны? Может быть у них есть скрытые от глаз отклонения?
— Ничего подобного! — обиженно воскликнула мать. — Мои дети полноценны умственно и физически, и ты это прекрасно видишь!
Сверкнув глазами на женщину в сером, она опустилась на колени и начала раздевать Кэрри, которая уже клевала носом. Потом она перешла к Кори и расстегнула его голубую курточку. Кристофер между тем положил один из чемоданов на большую кровать, одну из стоявших в комнате. Он открыл его и достал два желтых комплекта из рубашек и штанишек — пижамы для близнецов.
Помогая Кори раздеться и одеть пижаму, я незаметно разглядывала высокую, крупную женщину, которая, по всей видимости, была нашей бабушкой. Осматривая ее лицо в поисках морщин или тяжелых складок на подбородке, я пришла к выводу, что она не такая старая, как мне показалось вначале. Ее волосы имели голубоватый стальной оттенок и крепко-накрепко стянутые сзади делали разрез глаз продолговатым. В нем было что-то кошачье. Было заметно, что каждая прядь волос небольшими клинышками подтягивает вверх отчаянно сопротивляющуюся кожу: пока я смотрела, один волос даже выбился, освободившись от заколок.
Ее нос напоминал орлиный клюв, плечи были очень широкими, а рот был как будто прорезан кривым острым ножом. В ее облике не было ничего мягкого или уступчивого, даже ягодицы под платьем смотрелись как железобетонные. Чувствовалось, что с ней шутки плохи, и вряд ли можно было надеяться на отношения, подобные нашим отношениям с отцом или матерью.
Мне она совсем не нравилась.
Мне захотелось домой. Губы у меня неожиданно задрожали. Я хотела, чтобы папа снова был с нами. Как могла такая женщина произвести на свет такое доброе и нежное создание, как наша мама. От кого она унаследовала свою красоту и жизнерадостность?
Я снова почувствовала дрожь и попыталась остановит! слезы, готовые хлынуть у меня из глаз. Мама заранее готовила нас к встрече с нелюбящим и безразличным к нашей судьбе дедушкой, но бабушка, которая сама подготовила наш приезд, оказалась самым сильным и горьким разочарованием. Я отчаянно заморгала глазами, чтобы Кристофер не заметил моих слез и не высмеял их потом. Я немного успокоилась, когда посмотрела, как мама с мягкой улыбкой укладывает в кровать уже одетого Кори, а вслед за ним, в ту же кровать и Кэрри. Они были такими милыми, когда лежали рядом: маленькие розовощекие куколки. Мама склонилась над ними, крепко поцеловала обоих, нежно смахнув со лба вьющиеся пряди волос, и тщательно укрыла их одеялом.