— Ну а команчи — что ты о них думаешь?
— Присутствие их еще легче объяснить: они тут на своей земле и, кроме того, они действительно имеют основание быть мною недовольными.
— Положим, но неужели это совпадение случайностей не удивляет тебя?
— Здравый смысл не позволяет мне придавать значение этому смешению цветов и интересов, направленному будто бы к одной цели: то есть к моему уничтожению.
— Смейся, друг, но будущее покажет, кто из нас прав.
— Пустяки!..
— Ладно. Я тебе припомню только одну латинскую пословицу. Ты понимаешь по латыни?
— Когда-то понимал.
— Так слушай: «Quos vult perdere Jupiter, demental» 17.
— Черт тебя побери! Но оставим это! Наваха, я должен вам сказать, что рассчитываю на вас.
— Приказывайте, Майор.
— Необходимо, чтобы умный и храбрый лазутчик проследил, куда девались наши утренние гости.
— Вот что!
— Поручение важное и опасное, поэтому я и выбрал вас.
— Очень благодарен! — процедил Наваха сквозь зубы.
— Вы, кажется, не особенно радуетесь моему выбору! Не имеете ли желания от него отказаться?
— Я не должен отказываться. Мое дело повиноваться. Но, сказать правду, Майор, сегодняшние происшествия заставляют меня сожалеть о том, что ваш выбор не пал на другого.
— Полноте, друг мой, вы единственный, на кого я вполне надеюсь.
— Благодарю вас, Майор; я готов на все. Прошу вас только предоставить мне полную свободу действий, а главное — позвольте мне самому выбрать тот костюм, который я для себя сочту более безопасным.
— Ну, что касается этого, то делайте все, что вам угодно. Мне только нужно иметь самые точные сведения.
Наваха просиял. Он разыграл свою роль в совершенстве! Он добивался именно случая, который бы ему позволил переговорить с Темным Сердцем о последних распоряжениях Майора; и вдруг сам Майор помогал ему в этом.
Небо было покрыто свинцовыми тучами. Ветер налетал порывами. Вдалеке слышались раскаты грома. Все предвещало грозу. Сумерки уже наступили, когда Наваха покинул лагерь. Он был одет в полный костюм охотника, даже лошадь его была оседлана по индейским правилам. За поясом бандита был, можно сказать, целый арсенал. Он смело мог бороться с пятью или шестью противниками.
Отъехав от лагеря на значительное расстояние и удостоверившись, что часовые окончательно его потеряли из вида, Наваха круто свернул в сторону. Теперь он направлялся к мексиканской границе. Гроза приближалась. Зеленоватая молния бороздила небо, громовые удары повторялись с возрастающей силой; хлынул дождь и мгновенно превратился в ливень. Зги не было видно. Наваха напрасно напрягал зрение — мрак окружал его со всех сторон. Уже много часов блуждал он по саванне, отыскивая какой-нибудь признак дороги; наконец, утомленный, промокший до костей, он с досадой убедился, что сбился с пути. Тогда он вспомнил последнее средство всех заблудившихся путешественников: он бросил поводья, предоставив лошади следовать своему чутью.