Не предполагая, что за ним следят, охотник не обращал внимания на то, что делалось вокруг него, и вернулся к товарищам, не заметив ничего необычного.
Если бы его мысли не были заняты другим и его многолетний опыт не усыплен в ту минуту, он, конечно, заметил бы с той проницательностью, какой отличался, что прерия вовсе не погружена в свою обычную тишину; он услышал бы странный шелест листьев и, быть может, увидел бы даже в тени высокой травы чьи-то ярко блестевшие глаза.
Вскоре он дошел до пригорка, где граф и его слуга спали крепким сном.
Меткая Пуля колебался несколько секунд, прежде чем потревожить сладкий сон молодого человека; однако вспомнив, что малейшая неосторожность может повести к страшным последствиям, которые невозможно предвидеть заранее, он наклонился к графу и слегка коснулся его плеча.
Как ни легко было прикосновение, оно мгновенно разбудило спящего.
Граф открыл глаза, сел и внимательно посмотрел на старого охотника.
— Нет ли чего нового, Меткая Пуля? — спросил он.
— Есть, граф, — печально ответил канадец.
— Ого! Какой у вас мрачный вид, любезный друг, — заметил де Болье со смехом. — Что же произошло?
— Пока что ничего, но скоро, пожалуй, нам надо будет посчитаться с краснокожими.
— Тем лучше, мы хоть согреемся… Чертовский холод, — ответил он, дрожа от озноба. — Но как вы узнали об этом?
— Пока вы спали, у меня был посетитель.
— А! И кто же выбрал такой неурочный час, чтобы нанести вам визит?
— Вождь черноногих.
— Серый Медведь?
— Он самый.
— Он что, лунатик разве, что расхаживает ночью по прерии?
— Он не расхаживает, а подстерегает.
— О! Я догадываюсь! Не оставляйте же меня долее в неизвестности, расскажите скорее обо всем, что произошло между вами. Серый Медведь не таков, чтобы беспокоиться без уважительной причины, и я сгораю от нетерпения узнать ее.
— Судите сами.
Без лишних слов охотник передал графу со всеми подробностями свой разговор с вождем.
— Гм! Это не шутка, — сказал граф, когда Меткая Пуля закончил свой рассказ. — Этот Серый Медведь — хитрый мошенник! Вы разоблачили его намерения и прекрасно сделали, что дали ему такой ответ. За кого меня принимает этот негодяй? Не воображает ли он, чего доброго, что я захочу быть его соучастником?! Пусть только осмелится напасть на бедняг-переселенцев, которые расположились на том пригорке, и клянусь вам, Меткая Пуля, что прольется много крови — если вы, конечно, поможете мне.
— Разве вы сомневаетесь в этом?
— Нет, любезный друг, благодарю вас. С вами и моим трусом Ивоном мы обратим в бегство всех индейцев!
— Ваше сиятельство изволили звать меня? — спросил бретонец, вскочив с места.