— Нет, нет, дружище Ивон, я только говорил, что нам, вероятно, придется драться.
Бретонец вздохнул и пробормотал, снова опускаясь на землю:
— Ах! Если бы я имел столько же отваги, сколько усердия, ваше сиятельство, но — увы! — сами изволите знать, я страшный трус и скорее помешаю вам, чем принесу пользу.
— Ты сделаешь, что можешь, любезный друг, и этого довольно.
Ивон вздохнул и ничего не ответил.
Меткая Пуля с улыбкой слушал этот разговор. Бретонец был наделен даром постоянно приводить его в изумление; он ровно ничего не понимал в этой странной натуре.
Граф обратился к охотнику.
— Значит, решено? — спросил он.
— Решено, — ответил тот.
— Тогда подавайте сигнал, любезный друг.
— Крик сыча, не так ли?
— Еще бы, черт возьми!
Меткая Пуля поднес к губам два пальца и, согласно уговору с Серым Медведем, издал пару звуков, с редким совершенством подражая крику сыча.
Едва замолк второй крик, как в кустарнике раздался страшный шум; не успели трое друзей занять оборонительную позицию, как человек двадцать индейцев внезапно бросились на них, мигом обезоружили и привели в совершенную невозможность сопротивляться.
Граф де Болье пожал плечами, прислонился к дереву и вставил монокль в правый глаз.
— Очень смешно… — пробормотал он.
— Не слишком-то, — заметил про себя Ивон. Среди индейцев легко было узнать Серого Медведя.
— Я предупреждал Меткую Пулю, — сказал он. Охотник презрительно улыбнулся.
— Вы предупреждали меня, как это делают краснокожие.
— Что хочет сказать мой брат?
— Хочу сказать то, что вы предупреждали о грозившей нам опасности, но не говорили, что замышляете измену.
— Это все равно, — невозмутимо сказал индеец.
— Меткая Пуля, друг мой, не стоит разговаривать с этими негодяями, — сказал граф и, надменно обратившись к вождю, спросил:
— Чего же вы хотите от нас?
За время своего странствия по прериям граф, постоянно сталкиваясь с индейцами, незаметно выучил их язык и говорил на нем довольно бегло.
— Мы не собираемся причинять вам вреда, но не допустим, чтобы вы вмешивались в наши дела, — почтительно ответил вождь. — Мы пришли бы в отчаяние, если бы были вынуждены прибегнуть к насильственным мерам.
Молодой человек расхохотался.
— Вы идиоты! Я сумею уйти от вас против вашей воли.
— Пусть мой брат попробует.
— Попробую, когда настанет время, но не теперь. Говоря таким беспечным тоном, граф достал из кармана сигарочницу, выбрал сигару и, взяв из коробка спичку, наклонился и зажег ее о камень.
Индейцы следили за его движениями с напряженным любопытством и тревогой.
Вдруг они вскрикнули от ужаса и отскочили на несколько шагов.