А он стоял, зажмурившись, с гримасой боли на лице. Все его тело было напряжено до предела, каждый мускул.
— Тебе больно? — спросила она.
— Да, — из его горла вырвался полустон, послу смешок.
— Я делаю что-то не так?
Он открыл глаза и посмотрел на Тэсс сверху вниз. Его взгляд заставил ее сделать шаг назад.
— Ты все делаешь хорошо. Чертовски хорошо. Он сделал глубокий вдох.
— Тэсс, я хочу, чтобы ты изучила все мое тело. Абсолютно все. И больше его не боялась.
Тэсс снова посмотрела на него, теперь уже смелее. Перед ней стоял гигант, настоящий Геркулес. Широченная грудь, огромные руки, состоящие из налитых рельефных мускулов, столь же мускулистые ноги. Не ноги, а две мощные колонны. Всего было много, всего было с избытком.
«Это мой супруг, — внушала она себе. — Этот великолепный мужчина мой, моя собственность. Я могу касаться его, ласкать, целовать…»
Взгляд ее упал на кусок мыла, который она все еще сжимала в руке. Тэсс зашла к нему со спины и скользнула руками по ягодицам. Пальцы ее трепетали, задерживаясь подолгу на одних местах, быстро пробегая другие.
— Довольно, — раздался сверху хриплый шепот. Кенрик оттолкнул ее. — Я не могу больше, Тэсс. Это выше моих сил. Сними рубашку.
Дрожащими руками, путаясь в завязках, она наконец справилась с рубашкой, и та упала к ее ногам. То место ее тела, куда падал его взгляд, мгновенно воспламенялось, загоралось. Он задержался глазами на ее груди — и Тэсс почувствовала, как набухают сладостью соски; он перевел взгляд на ноги — и у нее задрожали колени. Она поняла, что отныне тело ее принадлежит Кенрику. Тэсс открыла ему свое тело так же, как он открыл ей свое.
Он вылез из чана и подхватил ее на руки. И оба они задохнулись, захлебнулись восторгом, который переполнил их, когда теплые влажные тела их впервые соприкоснулись. Но смаковать это чувство, наслаждаться им времени не было. Он поднес Тэсс к постели и медленно уложил, скользнув ее телом по своему. Затем, опираясь одной рукой о край постели, также медленно накрыл ее тело своим.
— Я не… я не знаю… — В короткие перерывы между пьянящими, одурманивающими поцелуями она пыталась ему сказать, что не знает, как ей вести себя, потому что еще ни разу этим не занималась.
Но закончить фразу ей так и не удалось. Когда его губы приблизились к ее уху, она сдалась. От его горячего дыхания у нее все внутри вскипело, забурлило.
— Я знаю… знаю, дорогая, — прошептал он. Его рот обозначил огненную дорожку вдоль ее шеи и через грудь. — Я хочу коснуться тебя везде, Тэсс.
Руки Кенрика ласкали ее бедра, возбуждая ее все больше и больше. Наконец пальцы его нашли два влажных нежнейших лепестка и скользнули между ними. Она глухо застонала, и он прервал этот стон, закрыв ее рот своим. Поцелуй был долгим и требовательным. Его язык повторял движения пальцев там, внизу. Он двигал им взад и вперед, ласкал, подготавливая ее к тому, что предстояло впереди.