– А почему ты сказал, что все это было ложью?
– Потому что Сормо вовсе не обязательно знать, насколько чувствителен мой нос. Я продолжаю играть с ним роль юнца, и если мне улыбнется удача, то он больше не обратит на меня никакого внимания.
Антилопа заколебался. Затхлый воздух в комнате отдавал пылью и плесенью.
– Кульп! – внезапно сказал он.
– Ты что-то спросил, историк?
– Мы ничего не можем поделать ни с Колтайном, ни с Малликом Релой, ни с Сормо Э'натом. Но мне нужна твоя помощь в другом деле.
– В чем?
– Я хочу освободить одного узника.
На лице боевого мага отразилось крайнее изумление.
– В хиссарской тюрьме? Историк, но у меня нет никакого влияния среди хиссарской армии.
– Нет, он находится не в городской тюрьме – он заключенный империи.
– И где же его сейчас держат?
– Он был продан в рабство, Кульп, и сейчас находится на Отатаралских островах.
Боевой маг оторопел.
– Во имя Худа, Антилопа, опомнись! Ты просишь о помощи для мага? Ты полагаешь, что я по собственной воле приближусь к этим рудникам? Да Отатарал полностью разрушает любое колдовство, превращая магов в душевнобольных.
– Тебе не придется быть на острове. Все, что нужно будет делать, – это ждать на рыбачьей лодке в море у побережья, – заискивающим тоном просил Антилопа. – Я обещаю это, Кульп.
– Ага, подобрать заключенного, а затем что – грести как сумасшедший, преследуемый по пятам боевыми галерами доси?
– Что-то вроде этого, – улыбнулся историк.
Кульп взглянул на закрытую за спиной дверь, а потом принялся внимательно рассматривать обломки мебели, разбросанные по всей комнате, будто увидел их в первый раз.
– Чьи это были апартаменты?
– Кабинет кулака Торлом, – ответил Антилопа. – Именно здесь убийца Дриджхны настиг ее той ночью.
Кульп медленно кивнул.
– Скажи, а то, что мы попали сюда – это случайность?
– Искренне надеюсь на это.
– Я тоже, историк.
– Ты мне поможешь?
– А этот осужденный... Кто он?
– Гебориец Прикосновение Света. Кульп медленно повторно кивнул.
– Дай мне подумать над этим, Антилопа.
– Можно мне спросить, что заставляет тебя медлить? Кульп нахмурился.
– Мысли об еще одном историке-предателе, который появился в нашем мире, о чем же еще?
Священный город Эхрлитан, построенный целиком из белого мрамора, поднимался вверх прямо из гавани, окружая и занимая собой огромный плоский холм, названный когда-то Джен'рахб. Считалось, что внутри Джен'рахба был похоронен один из самых древних городов мира, а среди слежавшихся камней ждут своего часа духи некогда могущественных Семи Хранителей. Легенда гласила, что вместо трона в старом городе стояло кольцо из семи высоких постаментов, каждый из которых освещался одним из древних Предков, основавших в свое время Семь Городов. Эхрлитану насчитывалась тысяча лет, но древнему городу Джен'рахбу, представляющему сейчас холм из разбитых камней, было в девять раз больше. Первый правитель Эхрлитана – Фалах'д – начал грандиозное строительство на плоской поверхности Джен'рахба в честь старого погребенного города. Вдоль северного побережья были опустошены все каменоломни: десятитонные глыбы мрамора доставлялись по морю в гавань Эхрлитана, затем через нижние городские районы они вручную поднимались на самую вершину холма. В считанные годы здесь выросли невиданные доселе храмы, сады, купола, башни и, как венец творчества Фалах'да, – великолепный собственный дворец, появившийся подобно самому дорогому самоцвету в короне, украшавшей вершину холма Джен'рахба.