– Ладно, Филипп фон Гуттен, – промолвил наконец Карвахаль. – Будь по-твоему. Я уважу твою просьбу. Димас! Возьми мачете и отруби ему голову.
– Да он же тупой, ваша милость, им и сухой ветки не перерубишь.
– Это-то и хорошо, – расхохотался тот. – Бросьте приговоренного наземь, пусть приготовится к своей смерти.
Четверо солдат поставили дрожащего от ярости Филиппа на колени.
– Я хочу исповедаться!
– На небесах исповедуешься. Я хочу, чтобы ты как можно скорей оказался там!
– Сударь, – вмешался падре Тудела, – пленник имеет право умереть как христианин.
– Замолчите!
– Я нарушал шестую и девятую заповеди! – в отчаянии выкрикнул Филипп. – Я спал с вашей женой и с индеанкой! Ради бога, отпустите мне грехи!
– Сказано ведь: исповедуешься там, в царствии небесном!
– Ты обрекаешь меня на вечные муки ада!
– Там тебе самое место! По грехам и воздаяние! Довольно разговоров! Вытягивай шею!
– Заклинаю вас вашей матерью, позвольте мне исповедаться! – рыдая, умолял его Филипп. – Дайте мне покаяться в смертный час!
– Нет! Исповедуешься на том свете! Ведь твой братец – епископ, если не ошибаюсь? Вот он и помолится за твою душу. Палач, делай свое дело!
– Вы покаялись, сын мой, – сказал падре Тудела, – и это можно будет счесть таинством исповеди. Я отпускаю вам ваши грехи.
Янычар, Перико и Магдалена, притаившись в колючем кустарнике, в ужасе наблюдали за происходящим.
– Похоже, он так настаивает лишь для того, чтобы пророчество исполнилось в точности, – прошептал Янычар.
Перико и Магдалена молча плакали.
Филипп, стоя на коленях, со связанными за спиной руками, шептал молитву. Димас, точивший клинок своего мачете, по знаку Карвахаля танцующими шагами начал приближаться к осужденному. Гуттен устремил взор в небеса и увидел над собой круглый, красный, наводящий тоску диск луны.
– Miserere mei! – горестно проговорил он и опустил голову.
Лезвие мачете ударило его по склоненной шее, но не отсекло голову. Кровь хлынула струей. Гуттен поднялся на ноги и, шатаясь, двинулся к Карвахалю. Негр догнал его и нанес второй удар. Но Гуттен с полуотрубленной головой, собрав все силы, продолжал приближаться к врагу. Третий удар снес ему голову с плеч. Кровь забрызгала Карвахаля и Каталину. Янычар и карлики дрожали от ужаса. Тело Филиппа покатилось под копыта коня.
– Клянусь пророком! Вы убили невинного! – крикнул Янычар вне себя.
– Хозяин, хозяин! – рыдая, повторяли карлики.
В небесах блистала во всем великолепии луна доктора Фауста.