О’Феллон пробежал пальцами по клавишам, чувствуя, как на голову накатывается боль. В дверях бара появился Мартин и двое других его парней, одного из которых О’Феллон заранее внедрил в команду. Более высокий мужчина нес на плече чье-то тело. Странно. Казалось бы, тел еще быть не должно.
— Что там, Мартин?
Мартин прочистил горло.
О’Феллон сел за рояль, наигрывая “Розу Трепли”. Более года он прожил с женщиной, которая играла на пианино, и та заверяла, что у него врожденные музыкальные способности. Сам О’Феллон не знал ни одной ноты.
— Один из наших?
Мартин ничего не ответил. Пришедшие с ним тоже молчали.
— Говори, малыш.
— Убили Тима Маккарти, Сеамус. Перерезали горло, от уха до уха. — Лицо Мартина слегка побледнело, глаза беспокойно бегали.
— Что ж, дай-ка мне взглянуть на него, — медленно произнес О’Феллон, вставая из-за рояля.
Мужчина с помощью Мартина и второго парня опустил тело на сцену. О’Феллон посмотрел на него. Это и в самом деле был Тим Маккарти. Лицо его уже успело обрести мертвенную бледность, вокруг раны на горле запеклась коричневая кровь. На груди виднелась вторая рана.
— Мы нашли его у трапа, рядом с выходом на палубу, где хранилось оружие, Сеамус. Все оружие исчезло. В том числе автомат и пистолет Тима.
— О’Феллон совершил досадную ошибку. И Тим заплатил за нее самой дорогой ценой, — медленно произнес О’Феллон, приседая рядом с телом и прикасаясь рукой к холодной щеке.
О’Феллон встал. Окинул взглядом стоящих на коленях англичан. Собранные под столами связанные женщины со страхом поглядывали на него из-под свисающих скатертей. О’Феллон почувствовал, как боль застилает его сознание, обрушив сжатые кулаки на клавиатуру, во весь голос закричал:
— Что скажет О’Феллон вдове, матери этого несчастного мальчугана?! Что? — Он схватил свой автомат и дал очередь по роялю. Деревянные осколки полетели во все стороны, женщины закричали, люди отступили назад. О’Феллон вновь повернулся к заложникам. — Его зарезали, как быка на бойне! Клянусь, мерзавец, который это сделал, дорого мне заплатит! Очень дорого! — Он спрыгнул со сцены, едва не потерял равновесия. Один из его людей попытался его поддержать. О’Феллон оттолкнул его в сторону.
О’Феллон замер на месте, слегка раскачиваясь на носках. Он часто дышал от разрывающей голову невыносимой боли. Взгляд его упал на англичанина с рыжими волосами и испуганными карими глазами. О’Феллон рывком заставил его подняться, сорвал со рта клейкую ленту, налепил ее мужчине на лоб и приставил ствол автомата к его животу.
— Будь ты проклят! — О’Феллон нажал на спуск, тело жертвы перегнулось и, когда он оттолкнул его в сторону, изо рта у него хлынула кровь. Раздались новые крики. О’Феллон повел в их сторону стволом автомата и проорал: — Мартин! Включи мне внутреннюю связь! Плевать, что для этого придется врубить электричество! Немедленно!