На пороге он остановился, тяжело и хрипло дыша под маской противогаза. Буквально час назад Бесс показала ему книгу, на обложке которой была фотография ее автора, профессора Уэллса, специалиста по оккультным наукам. То же самое лицо Фрост видел сейчас перед собой.
Правда, сейчас оно было перевернуто, голова человека находилась там, где положено быть ногам. На лбу профессора был вырезан какой-то странный символ, кровь вытекала из глубоких порезов и капала на пол. Кровь также струилась с разбитых губ и из ноздрей Уэллса. Теперь он уже не кричал, а лишь стонал от боли.
Его руки были раскинуты в стороны и прибиты к деревянной стене большими гвоздями, которые пронзили открытые ладони. Связанные веревкой ноги перекрещивались в щиколотках. В этом месте тоже виднелась шляпка гвоздя. Обнаженная грудь профессора была разрисована какими-то загадочными кровавыми узорами.
Фрост прислонился спиной к дверному косяку и опустил глаза, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Переборов себя, он тряхнул головой и двинулся к профессору. Внезапно за его спиной послышался какой-то шум, капитан инстинктивно присел, и над его головой свистнуло лезвие меча. Фрост выпрямился и резко развернулся. Еще один парень в черном.
— Да сколько же вас тут, сукиных детей! — рявкнул Фрост, вскидывая браунинг.
И тут он осознал, что в обойме у него остался всего один заряд. Это усложняло дело. А противник уже вновь размахивал мечом, выполняя какие-то сложные движения. Такие же Фрост как-то видел по телевизору в фильме о японских самураях — мастерах боевых искусств.
Капитан левой рукой схватил за спинку деревянный стул, оказавшийся поблизости, и бросил его в мужчину. Тот отбил стул лезвием, но на этом потерял драгоценную долю секунды. Фрост смог как следует прицелиться и не спеша нажать на спуск. Пуля попала в лоб противнику, тот мгновение стоял неподвижно, а потом повалился на пол.
Фрост быстро перезарядил пистолет, вставив новую обойму с тринадцатью патронами, и двинулся к профессору Уэллсу, раздумывая, как можно освободить того от гвоздей, не причиняя особых страданий.
Сначала он взял с письменного стола нож для разрезания бумаги, но затем положил его на место и поднял с пола меч. Он был тяжелый, с короткой массивной рукояткой. Возле эфеса виднелся толстый крюк для захвата оружия противника. Фрост с сомнением покачал головой, а потом приблизился к висящему на стене Уэллсу.
— Не бойтесь, я друг, — сказал он. — Сейчас я освобожу вас, а потом вынесу отсюда. Наверное, будет больно. Придется потерпеть.
Капитан зацепил крюком шляпку гвоздя, который удерживал ноги профессора, и потянул. Уэллс дико закричал. Сцепив зубы, Фрост продолжал работать. Наконец гвоздь начал медленно выходить из стены. Еще несколько секунд, и острый металлический штырь упал на ковер. Профессор громко стонал. Фрост вытер пот со лба, опустив для этого маску противогаза, и перерезал веревку на щиколотках Уэллса.