— Кретин! А я и не знала, что ты конченый кретин!
Не помня себя, я нагнулась для того, чтобы вцепиться в горло мужчине, которого, несмотря ни на что, я безумно люблю и который откровенно надо мной издевается, но Роман перехватил мои поднятые руки и совершенно спокойно поднес их к своим губам.
— Ева…
— Что?!
— Ева. Все хорошо. Успокойся.
— Роман, но я действительно не писала эту записку. — В моих глазах появились слезы. — По твоей реакции я поняла, что ты тоже ее не писал. Знаешь, мне страшно оттого, что мы ее не писали, но она все же откуда-то взялась.
— А может, ее написал твой муж? — Роман вконец успокоился и решил, что начал рассуждать здраво. Видимо, эта записка привела его в шок, и все, что произошло в эти минуты, было не что иное, как оголенные нервы. Нервы от нашего быстрого, неожиданного расставания и от того, что ему довелось еще раз услышать имя, которое он боялся услышать больше всего на свете, потому что этого человека уже нет и убил его он сам.
— А мужу-то зачем это надо? Муж тут вообще не при делах. Он про этого Икселя ни слухом ни духом.
— А кто тогда это написал? — В глазах Романа появились страх и беспомощность.
— Не знаю…
— Бред какой-то.
— И я про то же. Я подумала, что это ты.
— А я подумал, что это ты.
Я залпом выпила полкоктейля и возбужденно продолжила:
— Знаешь, когда ты оставил меня вчера одну на пляже, я видела какого-то странного человека…
— Какого еще странного человека?
— Он был одет во все черное и стоял рядом с тем лежаком, где мы занимались любовью.
— А почему этот человек показался тебе странным? , — Не знаю. Мне это подсказало какое-то чутье.
Интуиция, что ли:
— Я считаю, что человек в черном — это плод твоей фантазии, — сказал как отрезал Роман.
— Но он помахал мне рукой.
— Немудрено. Ты очень красивая девушка. И если какой-то мужчина помахал одинокой девушке в махровом халате, которая одна прогуливалась у моря, рукой, то я не вижу в этом ничего страшного. Это нормально.
— Возможно, ты прав. Просто мне было как-то неприятно.
— Неприятно оттого, что незнакомые мужчины оказывают тебе знаки внимания?
— Неприятно оттого, что была глубокая ночь.
— Но ведь ты сама захотела, чтобы я ушел. Ты сама довела меня до этого. Ты говоришь мне о том, что остаешься со своим мужем и расстаешься со мной, а я должен стоять и улыбаться… Не забывай, что гордость бывает не только у тебя. Еще существует мужская гордость.
— Хорошо, если этот мужчина в черном плод моей фантазии, то откуда тогда записка? Рома, скажи, откуда она взялась, кто ее написал и какие могут быть последствия?