Но «Абака» определенно была наиболее открытой мощностью. Там не имелось ни защищенных программ, ни паролей, ни закрытых файлов. Любой мог отправиться туда, записаться и оставаться там, сколько душа пожелает, имея доступ к огромной компьютерной мощи.
А это, по причине извращенности человеческой натуры, означало, что почти никто так не поступал. Людям непременно требовалось чувствовать, что их идеи уникальны, их данные ценны и секретны, их программы эксклюзивны.
По прибытии на «Абаку» Камилла запросила рапорт о статусе системы. Сколько еще народу здесь присутствовало и работало?
Ответ был: «В настоящее время работает семнадцать программ. Ни одного человека на станции не присутствует».
Таким образом, Камилла оказалась единственной персоной на станции. Это очень ее устраивало. Задача, которую поставил перед ней Сайрус Мобилиус, уже обращалась в подлинную головоломку. Еще в центре РСН он намекнул, что главной проблемой с Европейским термоядерным проектом оставалась стабильность «мобиля-монстра».
В принципе это представлялось верным, однако это была не единственная и даже не самая худшая из проблем. Камилла изучила дизайн гигантских новых «мобилей» и была поражена глубиной понимания Мобилиусом термоядерных процессов. Казалось, он с легкостью делал то, что ей удавалось делать только посредством колоссального, сфокусированного усилия. Впрочем, это не обескуражило Камиллу. Из собственной работы она знала, что полевой опыт в итоге обеспечивал способность обозревать ландшафт как единое целое, наносить на карту общие очертания и почти нутром чуять, что именно сработает.
«Знания приходят, но мудрость медлит». Следуя общим направлениям мысли, предложенным Сайрусом Мобилиусом, Камилла после нескольких недель усилий смогла бы определить дополнительные факторы, нужные для придания стабильности «мобилю-монстру». И в самом конце она тоже увидела бы все эти холмы и долины.
Но здесь лежало только начало истории, а отнюдь не конец. Когда «мобиль» излучал тепло, от этого тепла следовало избавляться. В космосе — никаких проблем. Вся вселенная представляла собой огромную радиационную сливную раковину. Но под ледяным щитом Европы требовался иной способ рассеяния теплоты.
Впрочем, по-прежнему не проблема. Массивные теплообменники, прикрепленные к каждому «мобилю», справятся с задачей и выполнят первичную цель разогрева вод Европейского океана и уменьшения толщины поверхностного ледяного слоя до нескольких метров. Это вписывалось в величественный замысел Мобилиуса.
Но тут возникала настоящая проблема. Уровень энергии, обеспечиваемый новыми «мобилями», был чувствителен к температуре и чистоте охладителя, проходящего через теплообменники. Температура охладителя зависела от расположения, эффективности и направления потоков, генерируемых другими «мобилями», рассеянными по всему внутреннему океану Европы. Всего их должно было быть восемьсот. Таким образом, энергия, производимая каждым отдельным «мобилем», зависела от энергии, производимой всеми остальными. То, что Сайрус Мобилиус подбросил Камилле как единственную, изолированную проблему из термоядерной теории, обратилось в кошмар из восьмисот завязанных друг на друга проблем: нелинейных, зависящих от времени и требующих одновременного решения в трехмерных уравнениях гидродинамического потока и рассеяния теплоты — просто сочный, уникальный монстр в обличье проблемы.