Низкорослые, большеголовые молчуны держались обособленно от меченых. У них не было женщин, они не имели потомства, но слухи об устраиваемых ими вне стен Башни оргиях передавались из уст в уста. Молчуны готовили себе смену втайне, не посвящая никого в свои секреты. Ходили слухи, что детей отбирали не только в Приграничье, но и тайком вывозили из Лэнда. Дети росли за глухими стенами Дома молчунов под неусыпным взором наставников. Туз часто видел их безрадостные глаза, смотревшие на мир с пугающим равнодушием. Было что-то жутковатое в унылой неподвижности этих каменных маленьких лиц.
Молчуны играли особую роль в оборонительных порядках Башни, они были хранителями всех ее секретов. Только капитан и лейтенанты Башни имели право беспрепятственного доступа в Дом молчунов. Но, как примечал Туз, Лось пользовался этим правом редко, а лейтенанты вообще предпочитали обходить молчунов стороной.
Молчуны обладали способностью останавливать потерявших вожаков псов и даже поворачивать их обратно. Как им это удается, не знал никто. Но Туз давно уже начал догадываться, что свои удивительные способности молчуны используют не только против стаи. Значение Тета и его молчунов особенно возросло пять лет назад, после трагической гибели первых сотен. Новому капитану и трем лейтенантам трудно было противостоять Тету, опираясь на неокрепшие плечи крикунов. Крикуны, однако, подросли, превратились в настоящих меченых и не желали мириться с всевластием Тета. После трагической гибели Рамзая противостояние молодых сержантов и молчунов едва не вылилось в открытое столкновение. И только усилиями капитана удалось предотвратить кровопролитие. Тет быстро разглядел подстерегавшую его опасность. Он приблизил к себе нескольких крикунов и теперь использовал их в борьбе против мятежных сержантов. Борьба между враждующими сторонами то затухала, то вспыхивала с новой силой. Капитану с трудом удавалось сохранять равновесие, ибо открытое столкновение могло привести к гибели Башни.
Тет продолжал неотрывно смотреть на Туза. Сержант упорно делал вид, что не замечает этих прожигающих змеиных глаз. Молчун не выдержал первым. Решительным шагом он пересек двор и приблизился к Тузу.
— По какому праву сержанты Башни валяются в тени среди бела дня?
— По какому праву молчуны вмешиваются в дела меченых?
С минуту оба с ненавистью сверлили друг друга глазами. Наконец Тет резко развернулся и пошел прочь, спина его ни разу не дрогнула под ненавидящим взглядом Туза.
День выдался на редкость жарким, даже всегда веселые в эту пору птицы примолкли и попрятались в тени утомленных солнцем подувядших листьев. Но Туз почти не замечал жары, он смотрел на Гильдис. Лицо девушки выглядело задумчивым и сосредоточенным. Трудно было определить, понравилось ей путешествие или нет. Во всяком случае, сержанту хотелось думать, что понравилось. Гильдис занимала его все больше и больше, он и восхищался ею, и втайне сердился на нее. Привыкший к общению с простыми крестьянками, он был поставлен в тупик некоторыми вопросами этой девушки и не нашел, что ответить. Черт знает, чему их учат в Бурге. За ее вопросами вставал иной мир, совершенно неизвестный Тузу, и этот мир его заинтересовал. Хотя, возможно, все дело было в самой Гильдис, упрямой, своенравной и ни на кого не похожей.