Бодлеры на цыпочках спустились до первого поворота лестницы и стали подслушивать под дверью квартиры, находящейся прямо под пентхаусом. В первый момент они ничего не слышали, но потом очень ясно прорезался голос женщины, говорящей по телефону.
— Это не Гюнтер, — прошептала Вайолет. — Гюнтер не женщина.
Клаус и Солнышко кивнули в ответ, и все трое спустились еще на один этаж. Но как только они дошли до следующего поворота, дверь квартиры распахнулась и из нее вышел человек очень маленького роста, в полосатом костюме.
— До скорого, Эври, — раздался голос откуда-то из глубины квартиры. Кивнув детям, Эври захлопнул дверь и начал спускаться вниз.
— Это тоже не Гюнтер, — шепотом сказал Клаус. — Гюнтер не такой маленький, и его никто не называет Эври.
Вайолет и Солнышко молча кивнули. Дети спустились еще на два этажа и снова стали слушать под дверьми. На этот раз мужской голос произнес: «Мама, я собираюсь принять душ».
— Майник, — прошептала, покачав головой, Солнышко, что означает: «Гюнтер никогда не стал бы принимать душ. Он грязный и вонючий».
Вайолет и Клаус кивнули и снова на цыпочках спустились до следующего поворота, а потом еще до следующего, потом еще и еще и так до бесконечности. Они все ниже и ниже спускались по ступенькам и постепенно начали уставать, как всегда, когда шли вниз или же наверх в квартиру Скволоров. Но на этот раз они испытывали дополнительные трудности: кончики пальцев ныли от постоянного хождения на цыпочках, а голоса осипли из-за вечного перешептывания. Уши болели от напряженного подслушивания под дверьми, и даже подбородки устало поникли от необходимости все время кивать в подтверждение, что все, что они слышали, не имело никакого отношения к Гюнтеру.
Утро тянулось медленно и Бодлеры все продолжали ходить на цыпочках, стоять и слушать у дверей, перешептываться и кивать. К тому времени когда они добрались до вестибюля внизу, им хотелось просто лечь плашмя и вообще не двигаться.
— Изнурительное путешествие, — сказала Вайолет. Она уселась на нижнюю ступеньку и передала по кругу бутылку с водой. — Изнурительное и бесплодное.
— Джем? — спросила Солнышко.
— Нет, нет, Солнышко, я не имела в виду какие-либо плоды, включая те, из которых сделан яблочный джем. Я просто хотела сказать, что наши поиски никуда не привели. А вы не думаете, что мы пропустили какую-нибудь из дверей?
Клаус протянул сестрам крекеры.
— Нет, я так не думаю, — ответил он. — Я даже уверен, что не пропустили. На этот раз я пересчитал число этажей. Мы можем еще раз проверить, когда будем подниматься. Их вовсе не сорок восемь и не восемьдесят четыре. Шестьдесят шесть этажей и шестьдесят шесть дверей. И нигде ни намека на Гюнтера.