Время не пощадило богатого убранства царева домика. Дубовые панели в гостиной покоробились и выгнулись от сырости. Через разошедшиеся швы проглядывали бревна и мох.
Развешенные по стенам ружья заржавели, и пыль опушила их серым налетом, картины так потемнели, что при самом изощренном воображении невозможно было понять, что на них изображено. Огромный стол словно осел, и казалось, что его пузатые, как бутылки, ноги, раздулись не по измышлению скульптора, а от водяной болезни, и тяжелая столешница вот-вот прихлопнет их.
Устинья Тихоновна украсила стол лучшей скатертью голландского полотна, спрятав подтеки и налеты плесени под огромными блюдами и ярко начищенной медной посудой.
Шевалье де Брильи пододвинул к себе тарелку, понюхал, поморщился.
— Зайца умеют готовить только в Париже, — сказал он мрачно и приступил к трапезе. — К нему необходимы шампиньоны. Самое главное в любом блюде — соус. Ты знаешь, звезда моя, соус «борделез» или «бернез»с белым вином?
— Сережа, зачем ты привез меня сюда? — требовательным и строгим голосом спросила Анастасия. — Какого человека ты ждешь?
— В России я отвык от приличных вин. Забыл, что есть приличная еда. Холодная спаржа под соусом из шампиньонов… О, как это вкусно! Туда кладут мускатный орех…
Шевалье старался не смотреть в сторону Анастасии, но всей кожей чувствовал ее прямой, надменный и даже презрительный, боже, как это бесит, взгляд.
— Но главное — соус и вино… — продолжал он как бы про себя. — Маркиз Шетарди привез в Россию сто тысяч бутылок тонких французских вин. Правда, половина разбилась в дороге. Вся Москва, весь Петербург собирались у него отведать эти вина. Но соус не привезешь из Парижа.
— Сережа, не зли меня. Кого ты ждешь?
— Ну хорошо. Я скажу. Хотя это не для прелестных ушек. Это мужские дела.
— Ты будешь говорить? — крикнула Анастасия звонко, и дула ружей, как трубы органа, отозвались гулким эхом.
— Я жду выездной паспорт, — сказал де Брильи после долгого молчания.
— Ты иностранец. Зачем тебе паспорт? — изумилась Анастасия.
— Кто поймет ваши варварские обычаи? Ни один человек не может выехать за пределы России без бумаги за подписью вицеканцлера Бестужева. Таков его личный приказ.
— На меня тоже паспорт привезут? — спросила с усмешкой Анастасия.
— Нет, звезда моя. Лесток не знает, что ты поехала со мной, — шевалье словно и не почувствовал иронии.
— Если паспорт подписывает Бестужев, почему его должен привезти человек Лестока?
— Шетарди, звезда моя…
— И Шетарди участвует в этой кампании с паспортом? Его же нет в России.
— Но именно Шетарди вызвал меня во Францию.