– Матушка княгиня! – раздалось сразу множество голосов. – Что делается! На Итиль-реке убивают, в Царьграде раздевают, а печенегов кто насылает на нас? Греки, только греки…
– Худо творят хоэары и греки, – сказала княгиня Ольга, -но имеем с ними ряд, хозарам платим дань, грекам в Царьгра-' де даем и все берем у них по укладу.
– В Царьграде, – шумели купцы, которые не раз за свою жизнь измерили путь до Константинополя, – с нами не торгуют, а глумятся над нами. И доколе будем платить дань хозарам? За что? За то, что убивают людей наших? Нет, княгиня, надобно нам ехать к императорам и кагану, стать на суд с ними.
Княгиня Ольга встала с кресла. Она знала, что кричат не только те, кто стоит тут, в палате, кричит, взывает к ней вся земля. Да разве можно нарушать ряд с хозарами, уложенный еще Игорем? Разве можно утопить в Днепре хартии с греками, подписанные прежними князьями?
– Я слышу вас, бояре и воеводы, – проговорила она, – и наряжу послов в Итиль и Царьград.
– Что могут сделать послы? – закричали воеводы. – Не со словом надобно к ним идти, а с мечом!
– Как идти с мечом? – горестно сказала княгиня. – Идти на хозар, чтобы тут на нас напали греки, либо идти на греков, чтобы под Киевом встали хозары? А в поле бродят еще и печенеги – они служат и хозарам и ромеям…
– Не бойся, княгиня! – кричали воеводы. – Пойдем на хозар, а там и на греков!
Княгиня Ольга, очень бледная, с горящими глазами, несколько мгновений молчала.
– Не за себя боюсь, за Русь. Ряда нарушать не стану, послов слать не буду. Сама в Царьград поеду.
– Доброе дело сделаешь, княгиня! – зашумели многие из бояр.
– А с тобой, Полуяр, будет так, – сказала княгиня, обращаясь к слепому купцу. – Пиши, ларник: «Купцу Полуяру воздать все, что потерял, а еще дарую ему боярскую гривну, три поприща поля за Днепром…»
Боярин Полуяр упал ниц, прополз на коленях несколько шагов, словно хотел найти руку великой княгини.
Вот, казалось бы, и решены все дела, которые тревожат землю, не дают спать людям на Руси.
Но нет, есть еще Гора, у нее также много своих дел. Это она требует от княгини Ольги суда и правды.
По лестнице гремят шаги – идет тиун дворов княжьих Талец, а за ним несколько гридней ведут связанного, окровавленного человека.
– Что приключилось? – спрашивает княгиня.
Тогда Талец кланяется княгине, вытягивает голову так далеко вперед, что она, кажется, вот-вот оторвется от шеи.
– Татьба и убийство! – говорит он. – Минувшей ночью этот вот смерд Векша подкрался в Вышнем городе к житнице боярина Драча, утнул княжьего мужа.
– Татьба и убийство! – шумят бояре. – Доколе это будет?! Суди, княгиня, по правде!