— Нет, батюшка… они приедут попозже в коляске с Дагобером.
— А чем же ты так озабочен?
— Мне надо поговорить с вами об очень важном деле, батюшка! — проговорил взволнованным голосом маршал.
— Пойдем тогда ко мне! — сказал с беспокойством старик.
И они оба исчезли за поворотом аллеи.
— Анжель не могла прийти в себя от изумления, что у блестящего генерала, которого называли господином герцогом, отец был старый рабочий в блузе. Она спросила Агриколя:
— Как… господин Агриколь… этот старый рабочий?..
— Отец господина маршала, герцога де Линьи… друга, я могу это сказать… — растроганным голосом отвечал Агриколь, — друга моего отца, служившего под его началом двадцать с лишним лет!
— Такой знатный господин и так почтителен и нежен с отцом! Благородное, верно, сердце у этого маршала! Но почему его отец остается рабочим?
— Потому что дядюшка Симон ни за что на свете не расстанется со своим ремеслом и своей фабрикой. Он родился рабочим, рабочим же хочет и умереть, хотя его сын маршал и герцог!
Когда вполне понятное удивление Анжели по поводу приезда маршала Симона рассеялось, Агриколь заметил ей улыбаясь:
— Я не хотел бы воспользоваться случаем, дабы избежать разъяснения секрета всех чудес нашего общежития.
— О! я бы тоже не удовлетворилась одним только обещанием, господин Агриколь, — ответила Анжель. — Вы слишком меня заинтересовали.
— Ну, так слушайте. Господин Гарди как настоящий волшебник произнес три магических слова: ассоциация, община, братство. Мы поняли значение этих слов, так возникли все эти чудеса, дающие нам много благ и в то же время выгодные для господина Гарди.
— Вот последнее-то мне и кажется необыкновенным, господин Агриколь.
— В таком случае представьте себе, что господин Гарди совсем не то, что он есть на самом деле, а просто делец с черствым сердцем, не думающий ни о чем, кроме барышей. Он рассуждал бы так: «Чтобы фабрика была доходной, необходимо следующее: хорошие рабочие руки, экономное расходование сырья, производительная трата времени рабочими, словом, возможно более дешевое производство и высокое качество, чтобы можно было продавать дороже…»
— Конечно, господин Агриколь, фабрикант не желает большего.
— Учитывая это, господин Гарди как делец продолжал бы: «Удаленность фабрики от жилья неудобна, т.к., вставая раньше, рабочие должны меньше спать; сокращать сои, столь необходимый работнику, — это дурной ход: он становится слабее, и это отзывается на труде; непогода в разные времена года осложнит ему дорогу; рабочий придет промокший, продрогнув от холода, расстроенный уже до работы, и тогда… что за ценность представит его работа!!!»