— Не знаю, Макс. Агент Женг меня остановила, когда я только начал искать след. Но вот что я подумал. Раз ее органы стали ласками, может, и все тело тоже? Патанатом сбил вентиляционную решетку. Зверьки маленькие и могли пролезть в шахту.
Детективы переглянулись. Они работали вместе уже больше трех лет и хорошо понимали друг друга без слов. Этим взглядом они условились оставить пока тему ласок. Укия отвернулся и стал смотреть в окно.
Они почти приехали, когда Макс нашел наконец более безопасную тему.
— Расскажи о тех типах, за которыми ты рванулся в Шенли-парк. Ты ведь не все этой Женг рассказал?
— Откуда ты знаешь?
— Стоит только выучить язык телодвижений у волков, и тебя можно читать, как книгу.
Укия не был уверен, что Макс шутит.
— Я потерял сознание, когда убил доктора Хейз...
— Ты потерял сознание, когда она тебя ранила, — поправил его Макс, пихнув в бок. — Это от шока. И кстати, — он вырулил на обочину и остановился, — давай-ка взглянем на порез.
Укия вздохнул и, морщась, приподнял повязку. Макс поставил «хаммер» на ручной тормоз, внимательно осмотрел шею молодого детектива и снова завел машину.
— Снимай-ка всю повязку.
— Зачем?
Зеркал внутри «хаммера» не было.
— Порез выглядит лучше, чем эта большая повязка. Если ты здоров настолько, что бегаешь ночью по Шенли-парку, пусть твои мамы это знают. Хорошо, что на тебе все заживает, как на собаке.
Укия вынужден был согласиться с этим и принялся осторожно отдирать прилипшие бинты.
— Так вот, я потерял сознание, а когда пришел в себя, там уже была полиция и вертолет.
— Ну и?..
— А эти двое стояли там, где я не мог их видеть, и говорили обо мне. — Он пересказал их разговор. — И я вернулся в Шенли-парк взглянуть на их следы. Ты знаешь, они бежали сквозь густой подлесок под дождем и в темноте, и их никто не заметил.
— Все страннее и страннее, — заметил Макс, запуская воспроизведение с оптического диска. — Когда ты упал, я перестал смотреть на твою камеру — прилип к системе навигации. Утром я смотрел запись, но выключил после того, как Хейз упала. А там может оказаться твой приятель.
Экран зашипел помехами, затем на нем показались полицейские машины, стоявшие около дома убитых девушек.
— Это Укия, проверка связи. — Собственный голос в записи всегда удивлял Укию: тембр оказывался выше, чем он ожидал. — Раз, два, три. Ну как?
Голос Макса в записи не изменился.
— Нормально, прием четкий, канал держит хорошо. Пошли.
Укия первый раз смотрел запись со своей камеры. Обычно память его сохраняла больше информации, но сейчас в ней зияли провалы. Вот он вместе с камерой вошел в дом. Несмотря на хитроумные устройства стабилизации, картинка все равно дергалась и была немного растянута. Отсутствие вкусов и запахов, ограниченное поле зрения и приглушенный звук все больше раздражали Укию. Наконец он включил перемотку и стал просматривать изображение на увеличенной скорости. Возможно, позже он изучит запись, чтобы избавиться от надоевших провалов в памяти, но снова переживать все это сейчас ему не хотелось. Наконец Укия нашел тот момент, когда стал стрелять, и включил нормальное воспроизведение. Теперь камера показывала только неподвижную ногу Дженет, а единственным звуком на переднем плане был шум дождя. На фоне дождя раздавался голос Макса: