Она вынула из шкатулки еще одну драгоценность — золотой круглый кулон, украшенный зеленой и синей эмалью и прикрепленный к тяжелой цепи червонного золота. Рисунок был кельтский. И цепь, и кулон были привезены из Ирландии. Отец получил их взамен большой партии сыра много лет назад, когда Уинн была еще ребенком. Она восхищалась кулоном и, несмотря на то, что это была ценная вещь, отец подарил ее дочери просто потому, что она ей нравилась. «Уинн так редко хочет что-то из земных ценностей», — заметил он Маргиад. Девушка дорожила кулоном, особенно после смерти отца. Ей всегда казалось, что Оуен был с ней, когда она носила это украшение, и она чувствовала, что кулон принадлежит ей, как только она его увидела.
Готовая встретить новый день, Уинн вышла из спальни. Внизу в зале слуги расторопно разжигали огонь в очагах. Через открытую дверь дома был виден поднимающийся над пекарней дым. Риза придется просить отобедать, и, судя по его последнему визиту, аппетиту него был немалый. Им потребуются весь хлеб и пироги, которые пекарь напечет за день.
Рядом с ней заговорил Эйнион:
— Будет ясный день, госпожа, и, поскольку молодого господина еще нет, святой отец и я соберем отряд, отправимся на его поиски и доставим домой.
Уинн на мгновение охватило чувство вины. Она совсем забыла о Дьюи!
— Да, ему достанется за это, — твердо сказала она Эйниону. — Неважно, лорд из Гарнока или нет, он все еще десятилетний мальчишка и в моей власти. Своей выходкой он проявил бессердечность к нам.
Передай ему, что его зад узнает, что такое ореховый прут, как только Риз уедет. Я не стану смущать лорда Гарнока перед другим лордом, но он будет наказан.
— Кто это будет наказан? — Дьюи ал Оуен стоял прямо в дверях зала.
— Дьюи! — воскликнула Уинн, бросилась к двери, схватила брата и крепко обняла его, пока он не вырвался из ее объятий.
— Слава Всевышнему, Богородице и нашему святому Давиду, что ты жив и невредим! — Уинн чуть не всхлипывала.
— Кто будет наказан? — повторил Дьюи, встряхиваясь, как щенок.
— Ты! Ты, беспечный бездельник! — сказала старшая сестра. — Ты напугал нас, мы все так о тебе волновались. Как же ты мог так уйти, Дьюи!
— Я пошел ловить птиц, — спокойно ответил Дьюи. — Я ведь уже с шести лет сам хожу за птицами. Поблизости есть гнездо сокола, я наблюдал за ним, потому что хотел взять одного птенца и выдрессировать тебе в качестве свадебного подарка.
— Ох, Дьюи! — Глаза Уинн наполнились слезами, но потом она гневно спросила:
— Почему ты не вернулся вечером домой?
— Я так увлекся, наблюдая за птенцами, что не заметил, как наступил вечер, — ответил он раздраженно, как бы не понимая, почему она такая недогадливая. — Ты думаешь, я провел ночь в сырости и холоде, сестра? Если бы не Мейдок, я бы умер от голода.