— Она делает ребенку искусственное дыхание, — произнесла она слабым голосом и, дрожа, стала молиться: — Пожалуйста, пусть девочка будет жива и здорова! Пусть моя глупость не погубит ее!
Ребенок вздрогнул; узенькая грудка судорожно приподнялась, неправдоподобно маленькие ручки и ножки дернулись. Акушерка положила его Франни на живот и слегка шлепнула. Раздался слабый сердитый крик. Франни склонилась над дочкой, плача и гладя слипшиеся светлые волосики на ее головке.
— Как ты думаешь, она на меня в обиде? Все было так ужасно.
— Не знаю, — сердито ответила Джейн, падая на стул. — А вот Карл разозлится как черт, если узнает, как все это происходило. Ты должна была родить уже давно, причем в госпитале, с блокадой позвоночника и со щипцами, а не со мной и с этой… арийской гадалкой.
— Перестань. Все обошлось, и слава богу.
Но она отнюдь не была в этом уверена, и чуть позже, когда девочка, уже завернутая в пеленки, лежала у нее на руках, Франни заглянула ей в глаза и прочла в них явный укор.
— Не сердись на меня, Саманта, — прошептана она. — Я люблю тебя. Я, правда, тебя очень люблю.
—Саманта? — Джейн отхлебнула кока-колы и села на край кровати. Акушерка вышла из кухни, икнула и сделала большой глоток темного пива из огромной кружки.
— Так мы с Карлом решили. Если мальчик, то Сэм, если девочка, то Саманта.
— Фамильное имя?
— Нет. — Франни нахмурилась, вспомнив свою семью. Она даже не переписывалась ни с кем, кроме Александры. Да и письма к ней получались дежурными и формальными. Та в ответ присылала фотографии своего сына, которому скоро исполнится четыре года, сопровождаемые короткими вежливыми записками. Франни была убеждена, что Александра так и не простила ей того, что у нее хватило мужества сбежать из дома. — Мы назовем ее в честь Элизабет Монтгомери, — наконец ответила она Джейн.
— Что-то я не понимаю. Ты ведь собираешься назвать ее Самантой?
— Ну да. Помнишь, в «Заколдованных»?
— Ничего себе! В честь колдуньи из телесериала? Ты хочешь, чтобы твоя дочь выросла колдуньей?
— Доброй колдуньей, — уточнила Франни. — Как в «Волшебнике страны Оз».
— Вот еще напасть. Ту тоже звали Самантой?
— Нет, ту звали Гленда. Просто существует хорошая карма и плохая карма. У Саманты — хорошая.
— Карма? — Джейн, окончательно потеряв терпение, в недоумении уставилась на Франни.
— Неважно. — Франни погладила пальцем крохотную ручку младенца. — Смотри, какие прелестные ручки. Фрау Миттельдорф, посмотрите, пожалуйста, линии ее руки.
— О, боже, — Джейн вышла из комнаты.
Акушерка тяжело уселась на кровать. Одной рукой удерживая на широком колене пивную кружку, другой она разжала правую ручку младенца и стала пристально ее рассматривать.