Потом — властный жест в сторону вооруженных всадников.
— А вы — исчезните! Возвращайтесь на свои посты! И держите глаза и уши раскрытыми!
Мария мягко спрыгнула с коня, подошла к отцу и поздоровалась с ним так, как будто они действительно давно не виделись.
Кинсберг вошел с ней в дом.
— Экие сонные тетери! — бранился он. — Как ты только смогла пройти через эту сеть постов?
Она мило улыбнулась.
— Это было не совсем просто, отец. Но я многому научилась за последнее время, мои новые друзья — хорошие учителя.
— Ты, должно быть, проползла, как змея, — сказал он и одобрительно похлопал ее по плечу. — А теперь мы должны устроить маленький праздник, ты согласна со мной?
— О да, — засмеялась она. — Теперь я охотно выпью бокал вина, самого лучшего, какое у тебя есть.
Они направились в большую жилую комнату, а из другой двери туда же как раз вошла молодая черноволосая женщина. Она была примерно такого же возраста, как Мария.
— Мануэла, — весело воскликнул Кинсберг. — Это моя дочь Мария, о которой я тебе так много рассказывал.
Обе молодые женщины приблизились друг к другу и протянули руки. Затем, после короткой заминки, они обнялись и расцеловались.
— Я думаю, вы найдете общий язык, — сказал Кинсберг.
Они уселись за стол. Кинсберг взял колокольчик, позвонил слуге и распорядился принести вино и другие напитки, а также, естественно, разные лакомства.
— Может быть, у тебя есть желание отведать что-нибудь существенное, Мария? — осведомилась Мануэла.
— Нет, спасибо. Всего семь часов назад у меня была большая трапеза.
— Я бы уже умирала с голоду, — сказала Мануэла.
Они рассмеялись и выпили за здоровье друг друга превосходное калифорнийское вино.
— Ты не хочешь все рассказать ей, Мария? — спросил затем Кинсберг. — Не бойся, Мануэла молчалива, как могила.
— А твои люди? — спросила Мария. — Это должно держаться от них в секрете?
— Я посвящу самых доверенных, — сказал Кинсберг. — Пока не следует афишировать это дело, иначе Манаска может быть предупрежден. Если он узнает, что я привлек на свою сторону новых союзников, то наверняка придумает какую-нибудь чертовщину. — Он сделал паузу и вопросительно посмотрел на Марию. — Я могу рассчитывать на вашу поддержку в этой борьбе? Что сказал Массаро?
— Он обещал держать ушки на макушке.
— Он должен пристрелить этого Лэсситера.
— Его зовут Лэсситер?
— Да, разве я еще не сказал этого?
— Я не могу вспомнить… Лэсситер… Где-то я, по-моему, уже однажды слышала это имя…
— В какой связи?
Она нахмурила лоб. Потом покачала головой.
— Мне жаль, но при всем желании я не могу вспомнить. Во всяком случае, я полагаю, это была какая-то дикая история.