Не помня себя, Алексей вылетел из блиндажа. Он захлопнул дверь и припал к ней спиной. Голова кружилась, словно после карусели.
…(сгинул, проклятый! получи дулю!)…
Ему не справиться. Он не может командовать ротой. Он не умеет воевать. Его дело — читать на древнеславянском и, сидя в библиотеке, штудировать историю религий.
Появилась луна, высыпали звезды. Нетвердым шагом Калинин двинулся мимо костров, вокруг которых расположились солдаты. Он снова искал, но уже не взвод, а свою роту.
«Они не послушают меня, не станут подчиняться, — по пути думал Калинин. — Будут презрительно смотреть мне вслед и издеваться за спиной. Я умею быть вежливым, терпеливым. Но не смогу одернуть труса, наказать предателя или поднять их в атаку. Я не знаю, что сказать умирающему бойцу…»
Мороз крепчал. В тонкой шинельке было зябко. Наушники шапки «на рыбьем меху» Калинин опустил сразу после боя — точнее, после гибели Борового, — но холод пробрался даже сквозь них.
…Кажется, он уже должен был прийти в расположение роты. Алексей огляделся, но знакомые ему ориентиры скрылись в вечерней тьме. И тогда лейтенант направился к группе солдат, греюшихся у костра.
— …а он смотрит на меня ошалелыми глазами и кричит: «Магазин давай, мать твою!» Весь изматюгался, а магазин-то у него в руках!.. — рассказывал один из солдат.
Алексей около минуты мялся, пристроившись рядом и не решаясь прервать красноармейца. Наконец он собрался духом и, поймав секундную паузу в рассказе, громко спросил:
— Извините! Скажите, пожалуйста! Где можно найти третью роту?
— А тебе зачем? Ты кто? Может, вражий шпион? — Неожиданный и громкий хохот бойцов напугал Калинина и заставил втянуть голову в плечи. Солдаты хохотали так неистово, что у некоторых вываливались самокрутки изо рта.
— Нет, — тихо ответил Калинин. — Я — новый командир третьей роты.
В этот момент на него упал свет от костра, осветив лейтенантские кубики в петлицах. Солдатский хохот как отрезало. В наступившей тишине кто-то удивленно присвистнул.
— Вместо Борового, что ль?
— Да.
От группы отделилась могучая фигура.
— Сержант Ермолаев, командир первого взвода, — низким голосом произнес красноармеец, неуклюже отдавая честь. — Мы и есть третья рота, товарищ лейтенант.
Калинин неловко замолчал, не зная, что сказать, что спросить и вообще что ему нужно. Единственное, что вертелось в голове, это глупое: «Вот я, наконец, и нашел первый взвод».
— Вам, наверное, к Зайнулову, политруку, — подсказал Ермолаев. — Он вон там, у костра.
Мелким, почти семенящим шагом Калинин приблизился к костру, возле которого из плоских жестяных котелков ели трое. Алексей отметил про себя, что всех троих он уже знает. Невысокий старшина Семен Владимирович, политрук Зайнулов и украинец, который во время боя советовал Калинину лежать и не высовываться.