Погрузившись в свои мысли, она не заметила, что францисканец остановился.
— Вспомнил! В Саламанке! В тот день, когда был процесс Колона!
— Не припоминаю…
— Ну как же! Вы еще мне тогда объяснили, что он спрашивал дорогу.
— Пойдемте! — взмолилась она. Лицо монаха вдруг окаменело.
— Ждите здесь, — приказал он. — Я хочу удостовериться.
— Но это глупо! Что вы хотите сделать?
— Спросить у него.
— О чем?
— Нас уже один раз преследовали, и вы знаете, во что это нам обошлось. Этот тип в Теруэле не случайно.
Она хотела схватить его и удержать, но Варгас уже направился к Мендосе.
— Эй! Сеньор!
Фамильяр Торквемады встал и широким шагом пошел прочь.
— Стойте! — закричал францисканец.
Мендоса ускорил шаг. Он почти бежал. Варгас наверняка устремился бы за ним, не схвати его Мануэла за руку.
— Нет! Не делайте этого!
— Вы знаете этого человека! — В его голосе звенели досада и гнев.
Мануэла поникла. Всякая попытка отрицать была бы тщетной.
— Пойдемте, — выдохнула она.
— Не раньше, чем вы мне объясните!
— Рафаэль… — Едва произнеся его имя, она осознала, что сделала это впервые. — Разве не вы буквально только что сказали, что не хотите меня мучить? Умоляю вас, не пытайтесь узнать большего…
— Хорошо. Но ответьте хотя бы на один вопрос. Один-единственный. Нам грозит опасность?
— Не думаю. Во всяком случае, не сейчас.
— Не сейчас… Что означает…
Мануэла прижала ладонь к губам францисканца.
— Три дня…
Он замер, растерянно глядя на нее.
— Я опасаюсь худшего… — Рафаэль уставился прямо в глаза молодой женщины. — И если, паче чаяния, мои предчувствия окажутся верными… То храни вас тогда Бог.
Что так неописуемо, как бездна? Что так недвижимо, как то, чего нет!
Францисканский монастырь Де-Ла-Сальседа. Три дня спустя.
Благодаря тени от часовни, падавшей на травяной газон, в проходе царила приятная прохлада, создавая подходящую атмосферу для размышлений. Под мрачными сводами аркады Эрнандо де Талавера, стоя перед своим другом Франсиско Хименесом де Сиснеросом, сложил руки, как в молитве.
— Я уже и не знаю, — тихо проговорил он. — Действовать или пустить на самотек?
— Выбор за вами, фра Талавера. На что вы надеялись, проделав весь этот путь из Толедо до Алькарии? Неужели вы действительно думали, что я смогу решить вашу дилемму?
— Не решить дилемму, а ответить на вопрос: имеем ли мы право противиться помыслам Господним?
Сиснерос машинально одернул рясу из грубой шерсти и поправил конопляную веревку на поясе.
— Противиться Господним помыслам? Это еще нужно суметь…
— И, тем не менее, именно это и попытается сделать наш брат Торквемада, если вдруг содержание сапфировой Скрижали опрокинет фундамент нашей веры.