***
Едва они оказались на улице, как Эзра, шагая под аркадой, заметил:
— Вы едва не загнали нас в угол. Ну, зачем вам понадобилось приплетать паломничество?
— Понятия не имею, — пожал плечами ибн Сарраг. — Это было первое, что пришло мне в голову. Откуда же я знал, что он засыплет нас вопросами. И кстати, похоже, вам известно куда больше моего об этих легендах, связанных с Сант-Яго — святым Иаковом?
— Я действительно обладаю кое-какими познаниями по этому вопросу. В конце концов, разве это не самый почитаемый в Испании святой?
— Однако, насколько я помню, сей апостол погиб от удара мечом в Иерусалиме во времена Ирода, нет? Так какое он имеет отношение к Полуострову?
— Я не очень в курсе. Вроде как святой Иаков принес в страну христианство, а позже чудесная звезда указала место, где лежал его прах. Именно там был воздвигнут Звездный Стан. Сюда же присовокупляется история с ракушкой… Короче, надеюсь, я не очень разочарую вас, если скажу, что все эти байки меня не больно-то интересуют. К тому же, если вас этот вопрос так уж сильно занимает, то вы можете найти кого-нибудь более подходящего, чем я. — Он указал на главное здание монастыря. — Вам не кажется, что недостатка в христианах тут нет?
— А не пойти ли нам поискать этого брата Орельяну? — сквозь зубы пробурчал шейх.
Солнце зашло, и монастырь овевал вечерний ветерок. Море, видимое еще час назад, теперь превратилось в темное зеркало. Из часовни доносились песнопения: хор голосов, в которых звучало смирение и — кто знает? — одиночество.
В пустой трапезной Эзра с ибн Саррагом, усевшись рядом, задумчиво смотрели на мерцание углей в очаге. В трапезной не было ничего, кроме висящего на стене большого распятия и массивных длинных столов, стоящих двумя параллельными линиями из конца в конец зала. Возле двери горел канделябр.
— Да, — внезапно заговорил раввин, — интересно знать, с чего это вы упомянули приору имя Абена Баруэля?
— На всякий случай. Подумал, не может ли он быть тем самым проводником, которого мы ищем. А что, не стоило этого делать?
— По-моему, это было совершенно ни к чему. Фра Перес не больно-то похож на отрока…
Шейх слабо кивнул.
— Как бы то ни было, мы скоро все выясним. Если в этом монастыре и впрямь живет молодой монашек, то мы обнаружим его за трапезой.
— Если только по случаю нашего приезда он не решил сегодня попоститься.
В очаге плясали языки пламени. Иногда казалось, что огонь колышется в унисон с доносящимися из часовни голосами.
— Знаете… — продолжил раввин и оборвал фразу.
В трапезную вошел человек. Немного поколебавшись, он решительно направился к ним. Довольно высокий, худощавый, не лишенный некоторого благородства, горбоносый, с высоким лбом. Глаза оказались голубыми и живыми. Удивление вызывала лишь совершенно седая голова, хотя на вид ему было едва ли больше тридцати.