Они считали ее глупой.
Однажды она слышала, как отец, вернее, отчим — слава Богу, он не был ей родным отцом — назвал ее тупой коровой.
Два дня она проплакала от обиды. А потом поняла, что Роджер сам глуп.
Возможно, она была не очень умна, но уж никак не тупая. Во всяком случае, ей хватило ума, чтобы раскусить их.
А кроме того, девушка всегда держала ушки на макушке, а рот на замке. И многое видела. Многое слышала. И подмечала: письма, забытые на столе, записки на клочках бумаги, старые фотографии и новые фотографии.
И все запоминала.
Роджер женился на матери Надин, когда девочке было двенадцать. А потом ее мать умерла, а через год умер и дедушка. И в доме дедушки — единственного человека, которого она любила, — остались только трое: Надин, ее отчим и так называемая бабушка.
Они сделали чужим ее родное гнездо — продали старую мебель, знакомую ей с детства, заменив ее на новые, современные столы и диваны, заполонили дом «умными» светскими людьми, с которыми она не могла и словом перекинуться. Надин всегда удалялась к себе в комнату, когда Сильвия устраивала свои приемы, а устраивала она их постоянно.
Это все из-за них.
Она слышала их голоса среди ночи, когда они думали, что Надин давно крепко спит, слышала, как «бабушка» крадучись перебегает по коридору из своей спальни в спальню отчима.
Однажды она видела, как они занимались этим в туалете: белые ноги Сильвии были раздвинуты, Роджер стоял между ними и ритмично входил в нее. Груди Сильвии тряслись в такт движениям его еще более белого и волосатого зада.
Ее «бабушка» издавала сдавленные мычащие звуки, а Роджер тяжело дышал, потел и стонал. Он закусывал губы, чтобы не закричать, когда доходил до кульминации, и из груди его вырывалось приглушенное рычание.
Сначала это показалось ей отвратительным.
Но только сначала.
Потом она нашла это забавным, и ей пришлось зажать рот, чтобы не расхохотаться и не выдать своего присутствия.
Сильвия была лгуньей.
Она обманывала Роджера, когда он спрашивал, сколько стоит ее новое платье, и просил показать счет.
Она обманывала его с дворецким, с шофером и с лакеем, служившим в их городском доме. Сильвия говорила, что терпеть не может этого человека. А Надин видела, как она целовалась с ним в буфетной и шарила руками у него между ног.
Она лгала ему насчет своего возраста.
Лгала во всем.
Даже сейчас она солгала Роджеру, не назвав истинной причины приезда на остров Сторм.
Надин на цыпочках отошла от двери, та была приоткрыта всего на дюйм, но этого было вполне достаточно. Неслышными шагами девушка спустилась по лестнице в холл.