Танцовщица "Веселой Мельницы" (Сименон) - страница 10

Они вошли в «Пеликан», сели за столик возле витрины, заказали английского пива. И тут же Жан заметил человека, сидевшего прямо напротив них.

— Не оборачивайся… Смотри в зеркало… Этой ночью он был в… Ты знаешь, что я хочу сказать…

— Вот этот здоровяк? Да, я узнаю его…

Это был клиент, вошедший последним в «Веселую мельницу», тот объемистый и могучий человек, который пил только пиво.

— Он, вероятно, не из Льежа.

— Курит французский табак. Осторожно! Он наблюдает за нами.

— Гарсон! — позвал Дельфос. — Сколько с нас? Кажется, мы были вам должны сорок два франка?

Он протянул ассигнацию в сто франков, так, чтобы официант мог заметить у него несколько таких же.

— Получите!

Они нигде не находили себе места. Посидев немного, вышли, и Шабо с беспокойством обернулся.

— Этот человек следит за нами… Во всяком случае, он идет сзади.

— Замолчи! Ты в конце концов меня напугаешь. Зачем ему следить за нами?

— Но турка-то, наверное, нашли… Или же он не был мертв…

— Ну, замолчи же! — проворчал Дельфос еще более резко.

Они молча прошли метров триста.

— Ты считаешь, что мы должны пойти туда сегодня вечером?

— Конечно! Это покажется подозрительным, если мы…

— Послушай! Может, Адель что-нибудь знает?

У Жана нервы были напряжены до предела. Он не знал, куда смотреть, что говорить, и не смел обернуться, чувствуя за собой присутствие широкоплечего мужчины.

— Если он перейдет Мёзу вслед за нами, значит, он за нами следит!

— Ты идешь домой?

— Придется… Мать обозлилась…

Жан был способен внезапно разрыдаться здесь, посреди улицы.

— Он идет по мосту… Видишь, он следит за нами!

— Замолчи!.. До вечера… Ну, вот я уже пришел…

— Рене!

— Что?

— Я не хочу держать при себе эти деньги… Послушай…

Но Дельфос, пожав плечами, закрыл за собой дверь.

Жан пошел дальше, поглядывая на отражение в стеклах витрины, чтобы проверить, продолжают ли за ним следить.

На пустынных улицах за Мёзой у него уже не осталось сомнений. И тут ноги под ним подкосились. Закружилась голова. Он чуть не остановился, но вместо этого пошел еще быстрее, как будто страх тащил его вперед.

Когда он пришел домой, мать спросила его:

— Что с тобой?

— Ничего…

— Ты страшно бледный… Просто зеленый…

И в бешенстве продолжала:

— Красиво, правда?.. В твоем возрасте доводить себя до такого состояния!.. Где ты опять болтался эту ночь?..

И в какой компании? Не понимаю, почему твой отец допускает это… Ну, давай, ешь…

— Я не хочу есть.

— Это еще почему?

— Послушай, оставь меня, мать… Мне нехорошо… Не знаю, что со мной…

Но острый взгляд мадам Шабо не смягчался. Это была маленькая женщина, сухая, нервная, которая сновала по дому с утра до вечера.