Из коридора донесся голос графа:
— Ну так раздобудьте! Позвоните сыну, он как раз играет сейчас в бильярд в Мулене, в «Кафе де Пари».
Пусть привезет все, что нужно.
Дверь распахнулась, и в комнату вошел граф.
— Вы нашли, что выпить? А сигар здесь нет?
Он вопросительно глянул на Метейе.
— Только сигареты. Я курю только…
Недоговорив, секретарь в смущении отвернулся.
— Сейчас принесу сигары.
— Господа, прошу извинить меня за скудный ужин, который я вынужден вам предложить. Мы живем вдали от города, и…
— Ну-ну! — вмешался слегка захмелевший адвокат. — Не сомневаюсь: все будет прекрасно. А на этом портрете изображен кто-то из ваших родственников?
И он указал на висевший в большой гостиной портрет мужчины в облегающем рединготе, из-под которого белел туго накрахмаленный пристежной воротничок.
— Это мой отец.
— В самом деле, вы на него похожи.
Вслед за слугой вошел доктор Бушардон и настороженно огляделся по сторонам, словно в предчувствии Драматических событий. Но молодой граф встретил его приветливо и оживленно:
— Проходите, доктор. Полагаю, вы знакомы с Жаном Метейе. А это его адвокат, очаровательный человек — сами увидите. Ну а что до комиссара…
Мегрэ и Бушардон обменялись рукопожатием, и через несколько минут Бушардон пробурчал на ухо комиссару:
Что вы тут подстроили?
— Это не я. Это он.
Чтобы приободриться и вообще прийти в себя, адвокат без конца подходил к круглому столику и пил бокал за бокалом. Судя по всему, он даже не замечал, что чрезмерно налегает на спиртное.
— Что за чудо этот старинный замок! Какая была бы декорация для фильма! Совсем недавно я говорил об этом буржскому прокурору — он на дух не переносит кинематограф. Пока фильмы будут сниматься в таких декорациях, которые…
Возбуждение его нарастало прямо на глазах, он без конца приставал с разговорами то к Мегрэ, то к секретарю, то к управляющему.
А граф тем временем подошел к Метейе и пугающе любезно заговорил с ним:
— Не правда ли, в этих краях самое грустное время — это долгие зимние вечера. Помнится, в мое время отец тоже зачастую коротал время в обществе местного врача и священника. С тех пор здесь сменился и священник, и врач. Наш прежний доктор тоже был совершеннейший нехристь, так что любой разговор рано или поздно превращался в философскую дискуссию. А вот и…
В дверях появился кюре: подобравшись, лихорадочно поблескивая ввалившимися глазами, он замер на пороге, словно не решаясь войти.
— Извините за опоздание, но я…
В распахнутые двери было видно, как двое слуг накрывают в столовой на стол.
— Предложите же господину кюре чего-нибудь выпить.