Одноглазый (веселится в одиночестве).
Ловил поп антихриста, поймал... три месяца тюрьмы! Истинный Бог, помо...
Справедливый сапожник (появившись из-под лестницы).
Ты, Помолись?
Одноглазый.
Ну, скажем, я. Ты можешь называть меня просто маркиз д'Орсиньи. Что тебе надо?
Справедливый сапожник.
Тебе записка.
Одноглазый.
От кого?
Справедливый сапожник.
Кто ж ее знает, я ее в парке встретил, а сама она в маске.
Одноглазый (читая записку).
Гм... какая же это женщина?
Справедливый сапожник (изучая записку).
Я думаю, легкого поведения.
Одноглазый.
Почему?
Справедливый сапожник.
Потому, что записки пишет.
Одноглазый.
Дурак.
Справедливый сапожник.
Чего ж ты лаешься?
Одноглазый.
Сложена хорошо?
Справедливый сапожник.
Ну, это ты сам узнаешь.
Одноглазый.
Ты прав. (Уходит задумчиво.)
Огни начинают гаснуть, и у дверей, как видения,
появляются темные мушкетеры. Голос в верху лестницы,
протяжно: "Король спит!" Другой голос, в отдалении:
"Король спит!" Третий голос в подземелье, таинственно:
"Король спит!"
Справедливый сапожник.
Усну и я. (Ложится на карточный стол, закутывается в портьеру с гербами так, что торчат только его чудовищные башмаки.)
Дворец расплывается в темноте и исчезает... и возникает
квартира Мольера. День. Клавесин открыт. Муаррон, пышно
разодетый, очень красивый человек лет двадцати двух,
играет нежно. Арманда в кресле слушает, не спуская с
него глаз. Муаррон кончил играть.
Муаррон.
Что вы, маменька, скажете по поводу моей игры?
Арманда.
Господин Муаррон, я просила уже вас не называть меня маменькой.
Муаррон.
Во-первых, сударыня, я не Муаррон, а господин де Муаррон. Вон как! Хе-хе. Хо-хо.
Арманда.
Уж не в клавесине ли сидя, вы получили титул?
Муаррон.
Забудем клавесин. Он покрылся пылью забвения. Это было давно. Ныне же я знаменитый актер, коему рукоплещет Париж. Хе-хе. Хо-хо.
Арманда.
И я вам советую не забывать, что этим вы обязаны моему мужу. Он вытащил вас за грязное ухо из клавесина.
Муаррон.
Не за ухо, а за не менее грязные ноги. Отец - пристойная личность, нет слов, но ревнив, как сатана, и характера ужасного.
Арманда.
Могу поздравить моего мужа. Изумительного наглеца он усыновил.
Муаррон.
Нагловат я, верно, это правильно... Такой характер у меня... Но актер! Нет равного актера в Париже. (Излишне веселится, как человек, накликающий на себя беду.)
Арманда.
Ах нахал! А Мольер?
Муаррон.
Ну чего же говорить... Трое и есть: мэтр да я.
Арманда.
А третий кто?
Муаррон.
Вы, мама. Вы, моя знаменитая актриса. Вы. Психея. (Тихо аккомпанирует себе, декламирует.) Весной в лесах... летает Бог...