— Да вот, как-то не привелось, — слегка усмехаясь над собственной неопытностью, ответил он. И внутренне приготовился встретить самое противное, что могло последовать со стороны Рииты: жалость. Но ошибся.
— Экой ты, оказывается, — задумчиво произнесла она. — А в ночь купальскую что же? В отъезде был или хворал?
— Не-а, — тоскливо улыбнулся парень. — На сеновале я был, звезды считал.
— Славно! — рассмеялась почему-то она, и глаза ее вдруг заблестели — все это время они смотрели друг другу в глаза. — А я тоже ото всех ушла, сюда прибежала — купаться!
Настал черед дивиться и Мирко.
— Одна?
— Одна, что ж такого?
— Ахти сказывал, тут место нечистое…
— А ты и поверил? Наши ребята только на язык храбры. Будто я не знаю, как они один другого задирают на русалочье озеро купаться ночью идти! И идут — всем скопом, не иначе!
— Страшно было? — глупо спросил Мирко, а сам подумал: «Вот это да! Чисто русалка!»
— Было, — призналась Риита. — Темно кругом, кусты, коряги, будто чудища сейчас бросятся. И сосны шумят. Так шумят, точно не нравится им, что девка одна ночью в лес пришла на заповедное место. — Она смолкла, переводя дыхание.
Рассказывала она так живо, что сердце у Мирко забилось чаще. Или это от чего другого? Правая рука его сама собой взяла да и опустилась на левую руку девушки, лежавшую на ее колене.
— А дальше? — спросил он.
Риита не отняла руку, только повернула ладонь кверху, и пальцы их переплелись.
— Что ж дальше? Вышла на берег, а к бане-то идти совсем уж боязно — я и не пошла. Банник, думала, банником, а вдруг колдун мертвый опять попариться решил этой самой ночью? И пошла в воду.
— А русалка?
— Что мне русалка? Ее-то я ничем прогневить не могла. Я женихов у нее не уводила. Только все одно жутко было: плывешь, и чудится, будто сейчас как схватит кто из воды — рука или скользкое что-нибудь в чешуе да слизи. А потом привыкла. Вода в озере теплая была, да и другой такой воды окрест не найдешь.
— Я тоже ночью купаться люблю, — признался Мирко. — Только у нас в Мякищах тепло недолго стоит. А так, то ли летишь, то ли плывешь, аж замирает все.
— Ага, — подхватила Риита. — Вышла я на берег, а тут ветер задул, так чтобы не зябнуть, я травы сорвала да прямо ею себя и растерла, а потом бегом обратно через лес — все страхи позабыла!
— А после ты еще сюда приходила? — Мирко представил себе, как это вышла Риита той ночью к озеру, как оглядывалась, силясь рассмотреть, что скрывает лесная темнота, как шла осторожно к воде, чтобы не зашибить пальцы о корень или камень, пробовала воду, медленно ступая, входила в масляную колеблющуюся черноту, а потом плыла в неизвестность — гибкая, красивая, сильная, чарующая. Русалка!