— А другие фирмы?
— Это разговор не на один час…
— Вы куда-нибудь спешите? — поинтересовалась я, потому что образ Людмилы Григорьевны был неразрывно связан в моем сознании с лихорадочной спешкой.
— Нет.
— Тогда…
— Света, принеси коньячные рюмки! — крикнула она домработнице.
* * *
В московском спецзаведении, где из нас — недавних школьниц — готовили суперагентовшпионов-телохранителей со знанием нескольких языков, было такое упражнение: «Биологический будильник». Нужно было заснуть, запрограммировав подъем на определенное время.
Отклонение в ту или другую сторону на пять-десять минут не наказывалось, за пятнадцать минут отклонения ставили «удочку», а вот тем, кто ошибался на двадцать минут и больше, приходилось помногу раз пересдавать этот «предмет».
У меня с «будильником» все было нормально — я редко ошибалась больше чем на три минуты. Вот и сейчас, открыв глаза, я увидела на жидкокристаллическом дисплее видеомагнитофона цифры: семь — пятьдесят восемь. Неплохо, можно даже сказать хорошо, если учитывать, что уснула я в начале второго часа ночи.
Проделав специальный комплекс упражнений на все группы мышц и приняв контрастный душ, я с полотенцем на голове прошла на кухню. Тети Милы не было, а на столе я нашла записку: «Ушла за Алистером Маклином, завтрак на столе».
Я откинула салфетку, прикидывая, куда бы это в такую рань могла отправиться моя тетушка за Алистером Маклином и неужто она взялась за крутые боевики?
Под салфеткой алели два помидора, рядом на тарелке желтели янтарем тонкие ломтики сыра и примостились несколько кусочков сочной ветчины. Тостер был заправлен свежим хлебом. Мысленно поблагодарив тетушку, я нажала рычажки на чайнике и тостере и, повесив полотенце на сушилку, быстренько расчесала волосы.
Позавтракав и одевшись, я вышла из квартиры и спустилась во двор. Устроившись за рулем своего «Фольксвагена», я запустила двигатель и опустила стекло со своей стороны до упора. Теперь можно выкурить сигаретку.
Тополя сбросили наконец-то свои опушенные семена; остывший за ночь воздух, нагреваясь под утренними лучами солнца, начал вибрировать прозрачной дымкой. Выбросив щелчком в окно недокуренную сигарету, я развернулась и выехала со двора.
Аэровокзал в Тарасове находился на вершине одного из холмов, образовывавшего вместе с другими возвышенностями и горными перемычками некое подобие гигантской чаши, на дне которой, чихая от смога, а вечером поблескивая огнями, лежал город.
Оставив авто на стоянке рядом с канареечного цвета такси, в котором маялся, поджидая клиентов, здоровенный усатый водитель, я направилась внутрь аэровокзала. Выслушав мою просьбу, девушка-кассир посоветовала мне обратиться к дежурному.