— Предлагаю вам, Анна Петровна, принять их условия, откажитесь от затеи с расследованием. Одним словом, сдайтесь. Дело может закончиться весьма печально, и в первую очередь для вас.
— Огромные деньги утекли в чужой карман, Женя, — начала обороняться Лагутина. — Все не так просто, как ты думаешь. На меня давит мой партнер по этой афере, больше ее никак не назовешь, с одной стороны, и какая-то шушера — с другой.
— Не будем поспешны в выводах, — предостерегла я Лагутину. — Судя по стилю, это отнюдь не шушера, а серьезные люди.
— Будем надеяться на лучший исход дела, — заверила нас бывшая звезда эстрады. — Так ты со мной, Евгения Охотникова?
— Я, конечно, с вами, моя дорогая Анна Петровна, — заверила я ее, — и спасибо за оказанное доверие. Я с вами, в вас чувствуется победитель (это я загнула, разумеется, ну раз уж люди не понимают шуток, будем играть всерьез).
— «Все короли и победители мы. В пределах правил игры», — продекламировал Зацепин.
Признаться, я не ожидала от него такого лирического отступления, да еще и в стихах.
— Чьи это стихи, кто автор? — поинтересовалась я. Так, из чистого любопытства.
— Не помню, его фамилия вылетела у меня из головы, — огорчился Михаил Григорьевич, — по-моему, какой-то североамериканский поэт начала двадцатого века.
— Эти строчки как нельзя лучше характеризуют наше нынешнее положение, — полностью согласилась я с мыслью поэта.
Анна Петровна ни разу не вмешалась в наш диалог, хотя это было ей свойственно, только ушла в себя сразу же и нахмурила слегка свой гладкий, как у младенца, лобик. Должно быть, ревнует, а зря: ваш альфонсик, Анна Петровна, ничего как человек из себя не представляет.
Через двадцать минут «Мерседес» плавно затормозил возле самого подъезда.
— Ты мне никогда не говорила, Аня, что у тебя здесь есть квартира, — обиделся Зацепин, — не доверяешь?
— Я никому о ней не рассказывала, — парировала Лагутина удар. — А что касается доверия, то знаешь, Миша, я сейчас даже себе не совсем доверяю. Время такое пришло.
Зацепин уехал.
Дверь в подъезде была с домофоном. Анна Петровна открыла ее собственными ключами.
Лифт снова оказался отключенным. Я мельком взглянула на его дверцы, на них висела табличка: «Временно неисправен». Пришлось подниматься пешком, а путь, я вам скажу, не близкий — все-таки шестой этаж. Все что угодно может случиться за время подъема. Ведь убийца может затаиться где-нибудь на лестничной клетке. Я достала из кобуры «Макаров» — его мне сразу же вернули в дежурке милицейского отделения — и стала подниматься вверх по лестнице, тщательно осматривая каждый закуток.