— И что же вы намерены делать дальше?
— То что я намерен делать, — вещь самая деликатная как вы сами можете убедиться. Мне уже приходилось задавать Сантеру и его другу некоторые, правда поверхностные, вопросы. Что бы вы сказали о недолгом, но совершенно незаконном их аресте? У нас под замком оказались бы, — и это не просто предположение, а твердая уверенность, — виновный и невиновный... Но мы сможем спокойно в этом убедиться и по крайней мере одна жертва ускользнет от рук убийцы. Если же этот план вам не по душе, а я вижу, что это так, то я могу предложить другой: вызвать сюда их обоих и провести с ними запротоколированный допрос... Пусть они докажут свое алиби и все прочее...
— Да, так будет лучше! — сказал месье Воглер и. положив руки на стол, принялся постукивать пальцами по бювару.
— Впрочем, у нас нет доказательств того, что Тиньоль в настоящее время мертв... Быть может, он сбежал?..
— Я не смею на это надеяться, — ответил месье Ванс.
— А дало ли какие-нибудь результаты исследование криптограммы на груди Жернико?
И тут месье Воглер с удивлением отметил, что лицо его собеседника помрачнело. Казалось, что тот неожиданно занял оборонительную позицию.
— Нет, так ничего и не удалось расшифровать. Весьма странная вещь — эта татуировка... Не менее странной выглядит и обнаруженная на теле Жернико рана...
Месье Воглер удивленно поднял брови:
— Какая еще рана?
— Рана на предплечье. В день возвращения у Жернико ее не было. Очевидно, она была нанесена ему уже после похищения... Это, несомненно; всего лишь деталь. Тем не менее, не исключено, что, благодаря именно этой детали, я смогу вскоре увидеть искорку света в этом деле.
— Постарайтесь сделать, так, чтобы эта искорка поскорее превратилась в фейерверк! — весьма метко ответил следователь, которому уже порядком поднадоело выслушивать все это, и он горел нетерпением продолжить прерванное чтение книги по мирмекологии. Месье Воглер подытожил:
— Извините, что я принял так близко к сердцу упреки, адресованные вам прессой. Я не сомневаюсь, что в самом ближайшем будущем вы распутаете это дело.
— А вдруг появится еще одна жертва?
Следователь сделал жест, который должен был означать, что, чему быть, того не миновать, и месье Ванс, не задавая больше никаких вопросов, удалился к себе в кабинет.
Лицо его было суровым, взгляд горел. Все его поведение красноречиво свидетельствовало о том, что он, по любимому выражению полицейских с той стороны Ла Манша, намеревался «пощипать перышки».