— Кто тебя нанял?
Тана была очень рада за него: столько трудов он положил, чтобы добиться этого. И тут Гарри рассмеялся:
— Ты не поверишь, Тэн! Я собираюсь работать государственным защитником.
— Контора государственной защиты? — Она тоже развеселилась. — Значит, я буду вести свои дела против тебя?
Они вместе пошли пообедать, чтобы отметить событие, и все разговоры были только о работе. Замужество и дети — последнее, о чем она думала. А затем она заметила, что пролетел остаток года и новый уже наступает на пятки с новыми выступлениями в суде по делам об убийствах, изнасилованиях, разбойных нападениях и других преступлениях. Только один-два раза они столкнулись с Гарри в одном и том же деле, но всегда, при малейшей возможности они встречались за обедом. Он уже два года проработал в конторе государственной защиты, когда сообщил ей, что Аверил опять беременна.
— Так скоро? — поразилась Тана. Казалось, Гарри-сон Уинслоу Пятый только что родился, но Гарри улыбался.
— В следующем месяце ему будет два, Тэн.
— О господи! Неужели? — Она не часто его видела, но все равно это невозможно. Ему будет два! Непостижимо. И ей уже двадцать восемь, что само по себе не так уж знаменательно, просто все происходит так стремительно. Кажется, только вчера она ездила в «Грин-Хиллз» с Шарон Блейк, долго прогуливаясь с ней в Йолане. Только вчера, когда Шарон была еще жива, а Гарри мог танцевать.
На этот раз Аверил родила девочку с крошечным розовым личиком, маленьким ротиком совершенной формы и огромными миндалевидными глазами. Она была как две капли воды похожа на своего дедушку, и Тана ощутила странный толчок в сердце, когда увидела девочку, но опять же было не похоже, чтобы она сама могла совершить нечто подобное. Так она и сказала Гарри за обедом на следующей неделе.
— Но почему нет, помилуй бог! Тебе только двадцать девять… будет через три месяца, — он посмотрел очень серьезно. — Не упусти время, Тэн. Это единственное в жизни, что имеет для меня значение, единственное, о чем я в самом деле беспокоюсь, — мои дети и моя жена.
Тана была шокирована таким заявлением. Она-то полагала, что его карьера была для него всего важнее, а затем еще больше поразилась, когда услышала, что он собирается отказаться от работы государственным защитником и заняться частной практикой.
— Ты серьезно? Но почему?
— Потому что мне не нравится работать на чужого дядю и мне надоело защищать этих ублюдков. Они все совершили эти преступления, даже если и клянутся, что не делали этого, или, во всяком случае, большинство из них. Меня просто тошнит от всего этого. Пора все изменить. Я собираюсь стать партнером одного знакомого адвоката.