Она была готова попробовать.
Когда пришел ее срок, Энди сам отвез ее в больницу. В этот раз Кейт освободилась от бремени на удивление быстро. У нее родилась девочка, которую они решили назвать Стивени. А две недели спустя Энди действительно переехал от нее на новую квартиру, как он и обещал. Кейт попрощалась с ним и поблагодарила, однако особо теплых чувств она к нему не испытывала. Что бы ни было между ними — все перегорело, обратившись в прах, в ничто.
Когда Стивени исполнилось четыре недели, Кейт отправилась с обоими детьми и наемной няней в Рино, где прожила полтора месяца. Пятнадцатого декабря она вернулась в Нью-Йорк уже разведенной. Формально она была замужем за Энди три с половиной года. На деле же они прожили вместе чуть больше года, но даже об этих месяцах Кейт вспоминала без особого тепла. То, что произошло потом, перечеркнуло все хорошее, что было между ними в начале.
Тем не менее проведенные в Рино полтора месяца позволили ей успокоиться и развеяться. Кейт даже обрадовалась, когда кто-то из знакомых сообщил ей, что Энди встречается с какой-то девушкой и, похоже, по уши в нее влюблен. Кейт была рада за него — они оба слишком долго страдали от одиночества, от непонимания, от ревности. «Пусть ему повезет, — великодушно решила она. — Пусть он женится на хорошей, доброй девушке, которая будет любить его. Пусть у него будут еще дети». Энди был вовсе не плохим человеком и, безусловно, заслуживал большего, чем она была в состоянии ему дать. Правда, Энди очень любил Кларка Александра и Стивени, однако они договорились, что он будет видеться с ними каждую неделю.
Через неделю после возвращения из Рино Кейт взяла с собой Кларка Александра и отправилась за рождественской елкой. Для нее это был во многом символический акт. Впервые за много месяцев она чувствовала себя прежней Кейт Джемисон — жизнерадостной, исполненной надежд и глядящей в будущее с оптимизмом, хотя никаких видимых причин для этого у нее не было: Джо она не звонила, и он тоже не писал и не звонил ей.
По дороге они с Кларки громко распевали рождественские гимны, размахивали флажками и по очереди дудели в яркую пластмассовую дудку, которую Кейт купила у уличного торговца. Ближайшая площадка по продаже рождественских елок находилась у входа в Центральный парк. Она тоже была украшена гирляндами флажков и цветными лентами, а из репродуктора на столбе доносились праздничные мелодии.
Кларк Александр выбрал огромную, густую елку высотой футов в десять. Кейт как раз диктовала продавцу адрес, по которому ее следовало доставить, когда у противоположного тротуара остановилась большая черная машина и оттуда вышел какой-то человек. Еще до того, как он повернулся в ее сторону, Кейт узнала его и замолчала на полуслове. В ушах у нее зазвенело так, что она уже не слышала радостных воплей сына, который прыгал вокруг елки, радостно хлопая в ладоши. Это был Джо. Словно почувствовав устремленный на него взгляд, он оглянулся и тоже увидел ее.