Не без помощи Дафны, подумала Алекс.
— А когда я уехал, — продолжал Сэм, — один из банковских служащих что-то заподозрил и сообщил в Комитет по биржам и ценным бумагам и в ФБР, они передали дело в министерство юстиции, и этот чертов карточный домик развалился. Меня привлекли к ответственности наравне с ними. В Лондоне, когда я разговаривал с одним из бывших партнеров Саймона, у меня в голове что-то стукнуло. Он вел беседу так, как будто я знаю нечто, чего на самом деле не знал. Я позвонил Ларри и Тому и спросил, что происходит, но они прикрыли Саймона, потому что были слишком напуганы. Потом оказалось, что, пока я был в отъезде, они заключили грязных сделок на двадцать миллионов, и все — от моего имени. И теперь я по уши в дерьме — так же, как они.
Сэм был совершенно опустошен и напуган. Построенное им с таким трудом здание благополучия развалилось, скрыв под обломками его репутацию.
— Но ведь тебя не было, когда они заключали эти сделки, — взволнованно сказала Алекс. — Неужели это не поможет?
— Эти сделки — только вершина айсберга. Все гораздо хуже. Я ведь звонил им почти каждый день, они посылали мне бумаги курьерской почтой, я подписывал документы. Со стороны все это выглядело вполне прилично.
И теперь я несу такую же ответственность, как они. Я хотел, чтобы все было хорошо. Я хотел, чтобы мои подозрения не оправдались. Мне было лень разбираться в том, что они делают. Но когда я на прошлой неделе вернулся домой и начал задавать вопросы, я пришел в ужас и попытался заглянуть за весь этот внешний лоск. Ты не представляешь себе, что я потерял за последний год. Я не могу поверить в то, что оказался таким дураком, что не без моего пассивного участия нанесен такой ущерб не только моей репутации, но и моему бизнесу.
Все кончено, Алекс, — сказал Сэм со слезами на глазах. Когда было плохо ей, он не плакал; зато теперь он оплакивал себя. — Все, что я построил, пропало. Эти два подонка продали меня за миллион долларов, а теперь с помощью Саймона мы все отправимся гнить за решеткой.
Закрыв глаза, Сэм попытался восстановить спокойствие.
Алекс было жаль его, но эта жалость была абстрактной. В какой-то степени он это заслужил. Он доверился Саймону, хотя не должен был этого делать — недаром инстинкт с самого начала подсказывал ему, что к этому новоявленному партнеру нужно присмотреться повнимательнее. И он не хотел замечать, как Саймон разрушает не только его дело, но и его жизнь и будущее. Сэм широко открыл глаза и посмотрел на Алекс, не пытаясь даже скрыть, что напуган до смерти.