— Завтра вечером я улетаю в Калифорнию. Берни поражение замер.
— Разве твои родители… не хотят увидеть тебя? Она улыбнулась и бросила в дорожную сумку связку носков.
— Ясное дело, хотят. Она пожала плечиками, и ему вдруг захотелось влепить ей пощечину. Он ведь действительно любил ее… хотел жениться на ней… она же все это время думала только о себе. Большего эгоцентрика, чем она, встречать ему еще не доводилось.
— Я куплю билет без места до Лос-Анджелеса, а оттуда автостопом доберусь до Сан-Франциско.
— А что потом?
— Откуда я знаю!
Шила посмотрела на него так, будто они только что познакомились и не были ни друзьями, ни любовниками. Вот уже два года она была чем-то главным в его жизни, и по этой причине Берни чувствовал себя полнейшим идиотом. Он потратил на нее два года своей жизни!
— Почему бы тебе не приехать в Сан-Франциско после того, как ты вернешься из Европы? Было бы неплохо встретиться с тобою там…
Неплохо… И это после двух лет!
— Не знаю. — Впервые за все это время он улыбнулся, хотя его глаза оставались такими же грустными. — Я буду искать работу.
Он знал, что для Шилы подобных проблем не существует. Родители поздравили ее с окончанием университета, подарив ей кругленькую сумму в двадцать тысяч долларов наличными, которые она почему-то рвать не стала. Этих денег хватило бы на то, чтобы прожить в Калифорнии несколько лет. Он же так затянул вопрос со своим трудоустройством опять-таки из-за нее — он не знал ее планов. Теперь он чувствовал себя дураком вдвойне. Ему хотелось одного: найти работу преподавателя русской литературы в одной из школ Новой Англии. Он выслал ряд предложений и теперь ждал ответов.
— Берни, разве не глупо отдаваться в лапы истэблишмента? Исполнять ненавистную работу ради денег, которые тебе особенно не нужны?
— Это тебе не нужны. Родители не собираются содержать меня до скончания века.
— Мои тоже! — хмыкнула Шила в ответ.
— Хочешь подыскать себе работу на Западном побережье?
— Со временем.
— И что же ты собираешься делать? Демонстрировать вот это?
Кивком головы Берни указал на подрезанные, с бахромой, джинсы и огромные ботинки. Шиле это явно не понравилось.
— Когда-нибудь ты станешь таким же, как твои родители. — Хуже этого она не знала ничего. Застегнув сумку, Шила протянула ему руку:
— Ну что, Берни… Пока?
«Как странно…» — подумалось ему.
— Что? После двух этих лет?! — На глаза навернулись слезы, но ему было уже все равно. — Я до сих пор не могу в это поверить. Мы могли пожениться… У нас могли быть дети…
Шила покачала головой:
— В наши планы это не входило.