— И Берни на самом верху, — говорит Дуг.
— Да. Поэтому он, как генерал, отвечает за все, что происходит внизу. Альфред доверил свои деньги ему лично. Закон обязывает Берни проявлять должную заботливость, чтобы деньги тратились ответственно. Если Берни не проявит должную заботливость, его можно привлечь к суду.
— Ага.
— Да. Это сильно занимает Берни. В любой момент могут появиться адвокаты Альфреда и потребовать доказательств, что он проявлял должную заботливость. Берни должен крутиться как уж на сковородке, чтобы не подставиться.
— В данном случае Берни — это Дантист?
— Ага. Альфред, Алиса и остальные — его инвесторы, половина ортодонтов в округе Ориндж.
— А ты — инженер Дон?
— Нет, это ты инженер Дон. Я — руководящий сотрудник корпорации «Эпифит», то есть Вэл или Грант.
Вмешивается Ами:
— Но с чего Дантисту за тобой следить? Ты на него не работаешь.
— Увы, работаю. Со вчерашнего дня.
Отец и дочь разом навостряют уши.
— Дантист теперь владеет десятью процентами «Эпифита».
— Как это случилось? Последний раз, когда меня ставили в известность, — укоризненно говорит Дуг, — этот козел подавал на вас в суд.
— Подавал в суд, — говорит Рэнди, — потому что хотел войти в компанию. Мы не собирались в ближайшее время выставлять акции на торги, так что заполучить он их мог, только шантажируя нас судом.
— Ты же говорил, что иск дутый! — кричит Ами. Из всех троих лишь она не боится показать возмущение.
— Да. Но мы бы разорились, пока это доказали. С другой стороны, как только мы предложили Дантисту купить часть акций, он отозвал иск. Его деньги нам весьма кстати.
— Зато теперь за тобой наблюдают его люди.
— Да. Сейчас они на кабелеукладчике — утром подошли туда на тендере.
— И чем ты, по их мнению, занимаешься?
— Я сказал, что гидролокатор обнаружил свежие оползневые наплывы недалеко от будущей трассы кабеля и надо их осмотреть.
— Обычное дело.
— Проверяльщиков обмануть легко. Главное, проявить к ним должную заботу.
— Мы на месте. — Ами тянет джойстик, для большей выразительности выгибаясь вбок.
Дуг и Рэнди смотрят на экран. Там все черно. Циферки внизу показывают, что носовой крен пять градусов, бортовой — восемь, то есть аппарат практически горизонтален. Угол поворота стремительно меняется: аппарат крутится, как кошка, которая ловит свой хвост.
— Должна появиться в поле зрения примерно на пятидесяти градусах, — говорит Ами.
Угол поворота начинает меняться медленнее, проходит сто градусов, девяносто, восемьдесят. Примерно на семидесяти что-то выезжает на экран. Кажется, что из морского дна торчит пятнистая, изъеденная сахарная голова. Ами уговаривает пульт, и вращение становится совсем медленным. Сахарная голова вползает на середину экрана и замирает. «Фиксирую гироскопы, — говорит Ами. — Вперед!» Сахарная голова начинает расти. Аппарат движется на нее, встроенные гироскопы автоматически стабилизируют курс.