— Мамонтов солгал? — повторила Марьяна.
— Он… ошибся, — Буркин вздохнул. — Дуэль… Эх, какие сейчас дуэли, уважаемый следователь? Вы подумайте сами.
— А вас не пугает перспектива самому занять место в камере предварительного задержания? — Марьяна, казалось, спрашивала с искренним интересом.
— Как это, за что?
— Ну, выгораживая своего приятеля и компаньона, вы тем самым вносите в дело много неясностей. Пистолет, который был изъят у вас нашим сотрудником в больнице, — газовый, переделанный, из которого, по вашим словам, вы и ранили сами себя, он ваш?
Буркин снова метнул взгляд в сторону адвоката.
— Ну, это… мой, только это, что я сказать-то вам хотел… Я его нашел возле бара «Охотник» в тот самый вечер. Ну, решил сразу в милицию сдать — а как же, мы закон знаем, уважаем. Но я ж объясняю — долбанули мы с Васькой здорово. А в пьяном виде являться к вам — сами понимаете, не резон, можно и в вытрезвуху загреметь. А там сейчас такие деньги дерут, прямо раздевают на ходу догола… Ну я и решил это, отложить явку и сдачу оружия на утро, — Буркин торжествующе обвел глазами Марьяну, стол, компьютер, Катю, сидящую за соседним столом, зарешеченное окно — во как я вас всех уел, а? Комар носа не подточит.
— Катя, пожалуйста, позвони из соседнего кабинета вот по этому телефону в экспертное управление насчет экспертизы по «Парусу». Должна быть уже готова, — сказала Марьяна, глянув на наручные часы. — А то тут… в общем…
Катя кивнула, выбралась бочком, бочком мимо носилок, санитаров, адвоката Алмазова. В соседний кабинет она не пошла, решила позвонить в экспертное управление с улицы по сотовому. Из-за двери кабинета Марьяны доносились возбужденные голоса. Там спорили, уличали друг друга во лжи, настаивали на своем, возражали.
Во двор уже заруливал автозак — задержанного Мамонтова пора было вести к судье с постановлением об аресте, но…
Судя по всему, автозак должен был вернуться на свой изначальный прикол. Катя покачала головой — при таких показаниях потерпевшего Буркина дело по обвинению его приятеля и компаньона уже начало трещать по швам. Арест Мамонтову уже не грозил. Катя была уверена — Марьяне на этот раз не останется ничего другого, как избрать для него подписку о невыезде.
Такому повороту Катя в глубине души была отчего-то рада. И телефон ведущего эксперта-патологоанатома она набрала в светлом, приподнятом настроении. Казалось, что и тут ее не ждет ничего страшного и неприятного.