— С этим вашим приятелем Кузнецовым?
— Нет, Сашка родственник Чебукиани, а у Юлии мальчишка. Впрочем, спросите у нее сами, если вам надо!
— Вы отвели сестру домой и …?
— И ничего. Соседи домой ушли. Я посидел немного на террасе, дождался, когда Лерка заснет. Я ее чуть не силой спать уложил, когда она в таком состоянии — у нее сильнейшая бессонница. Потом и сам спать пошел.
— Вы какое-нибудь лекарство сестре давали? Успокоительное, снотворное? Вообще она принимала какие-нибудь лекарства?
— Тиоридазин. Не регулярно. Когда я заставлял с барабанным боем.
— Вчера она его принимала?
— Нет. Она упрямая как ослица. Как упрется, то…
— Когда вы обнаружили, что сестры нет дома?
— Я до десяти проспал. Меня Юлия Павловна разбудила; Ей соседи сообщили, что с Лерой несчастье. Она сразу ко мне, а я…
— Вы так крепко спали, что не услышали, как она ушла из; дома?
— Да. Я крепко сплю.
— А сестра ваша и прежде уходила?
— Я за ней старался смотреть, следить. Меня врач ее насчет этого особо предупреждал. Порой она, правда, из-под контроля выходила. Ну и тогда случалось.
— Что?
— В Москве несколько раз из дома пропадала. И в детстве были такие случаи. Один раз даже с милицией ее искал. Ваш коллега, вертухай один, мне, кстати, заявил, — Сорокин усмехнулся недобро: — «Что же вы от нас хотите, она же у вас форменная шизофреничка».
— И давно вы таким вот трогательным образом заботитесь о сестре? — Колосов задал вопрос так, что это его змеиное «заботитесь» прозвучало как можно двусмысленнее.
— Как мама умерла. Точнее, как мы одни остались.
— Лера лежала в клинике?
— Каждый год почти. Иногда месяц, иногда два. Когда ремиссия наступала, ее выписывали. Кого сейчас в психушке-то дольше держат? Подлечат кое-как и — пинок под зад.
— Вы очень любили сестру? — спросил Колосов. Душеспасительную беседу с этим парнем пора было кончать. «Ничего, братец, когда будет результат судебно-медицинской экспертизы, наше с тобой общение возобновится. Дай срок», — думал он почти враждебно.
— А почему вы спрашиваете таким тоном? Вы что, вините меня в ее смерти? Что я недоглядел, не оказал вовремя помощи? Да я и так все эти годы как… как сторож за ней… как каторжник на цепи… Кто-нибудь вообще подумал, что я пережил с ней, с такой вот?!
— Извините, Константин, извините бога ради. Я не хотел вас обидеть. Никто вас ни в чем не винит, что вы… Все мы понимаем, как вам пришлось нелегко… — Колосов был снова само сочувствие. — Как только будет произведено вскрытие и мы ознакомимся с его результатом, вы сможете забрать тело из морга. И… примите, пожалуйста; мои самые искренние соболезнования.