Времени на то, чтобы вытаскивать другую стрелу, не было. Китишейн бросила лук, достала меч и ринулась на мерзавца. Он не был готов к ее броску: отпрыгнуть в сторону успел, но лезвие ранило его руку, потекла кровь. Со злобным криком он выхватил нож и пошел на Китишейн.
Подонок был похож на разъяренного быка. Китишейн заслонилась мечом, но одним ударом противник отбросил ее назад. Она отступала, ожесточенно отбиваясь, но Кьюлаэра шел следом и бил так сильно, что боль отдавалась в руке девушки, сжимавшей меч. Похотливый взгляд, алчность ухмылки злодея так напугали Китишейн, что она поняла: пора действовать более решительно. Увернувшись от удара, она рубанула мечом, но незнакомец уклонился, и меч лишь задел его рубаху.
— Ах, ты царапаться? — рявкнул он. — Ты все мне починишь!
— На похороны, не раньше! — огрызнулась Китишейн.
Новый удар отбросил ее еще дальше, она споткнулась о бревно и упала. С победным криком враг бросился на жертву, но гном Йокот метнулся к нему, обхватил его ногу и укусил.
Кьюлаэра взвыл, отчаянно лягаясь, и маленький человечек улетел в сторону, но Китишейн успела, откатившись, встать, после чего приставила острие меча к груди подонка, метя прямо в сердце.
В последнюю секунду он увернулся и схватил ее за запястье.
— Пусти! — Отбиваясь, она пнула мерзавца в пах. — Пусти меня!
Он развернулся бедром, потом с силой сжал запястье Китишейн и приподнял ее над землей.
— Пустить? Конечно, после того, как позабавлюсь с тобой!
Свободная рука Китишейн сжала кинжал. Девушка замахнулась, готовясь нанести удар. Подонок отстранился, схватил Китишейн за левое запястье и вывернул обе ее руки. Китишейн закричала от боли, выронила и кинжал, и меч, а мерзавец скрутил ее руки за спиной и, удерживая их одной железной лапищей, прижал свои пухлые слюнявые губы к ее губам. Она с отвращением увернулась, но он схватил ее за воротник, а она не могла убрать его руку: обе ее руки были крепко сжаты за спиной...
— Держись! — раздался чей-то низкий голос, но Кьюлаэра огрызнулся:
— Прекрати свои штучки, Йокот! — и дернул девушку за ворот и подтянул ее ближе, и ее обдало вонью потного, немытого тела и грязной одежды...
Что-то треснуло. Кьюлаэра взвыл, отпустил Китишейн, развернулся и увидел перед собой старика в черном с короткими седыми волосами и бородой. Старик сжимал в руке длинный, тяжелый посох. Посох взметнулся, и Кьюлаэра получил новый удар.
Кьюлаэра нагнулся, подобрал свой меч и ткнул им, целясь старику в живот, но посох метнулся вниз, раздался треск, и Кьюлаэра выронил меч и закричал от боли. Он попробовал размахнуться мечом, однако старик шагнул в сторону, но не успел уклониться и получил удар в бедро. Старик захрипел от боли, взмахнул посохом, и удар пришелся Кьюлаэре по зубам. Кьюлаэра откинул голову и упал. Луа в ужасе закричала, а Йокот бросил на нее взор, полный удивления и боли, но Кьюлаэра уже встал, закрылся кулаками, потряс головой, чтобы очухаться, и зарычал в точности как медведь.