Он помолчал и немного погодя спросил:
– Паркер, а ты-то что об этом знаешь?
Я мог бы ему кое-что рассказать из того, что я знал, но понимал, что этого делать нельзя. Он бы только обозлился и послал меня к черту – на этом бы все и кончилось.
– Я могу дать тебе один совет, – сказал я. – Могу посоветовать, что ты должен сделать.
– Надеюсь, это что-нибудь путное?
– Издай закон.
– Если б мы издавали каждый закон…
– Закон, – продолжал я, – против частной собственности. Любой частной собственности. Составь его так, чтобы ни один человек не имел права владеть ни футом земли, ни промышленным предприятием, ни граммом руды, ни домом…
– Ты что, спятил?! – взорвался сенатор. – Да разве можно издать подобный закон! Такого и в мыслях не должно быть.
– А пока ты будешь разрабатывать его, придумай какой-нибудь заменитель денег.
Сенатор что-то бессвязно пролепетал.
– Потому что, – добавил я, – существующие законы дают возможность пришельцам купить Землю. Если вы оставите все, как есть, Земля перейдет в их полное владение.
Сенатор обрел дар речи.
– Паркер, – взвизгнул он, – ты свихнулся! Всякое мне приходилось выслушивать, но подобную белиберду я слышу впервые в жизни.
– Если ты мне не веришь, пойди и спроси у Пса.
– Какого еще пса? При чем тут пес, дьявол тебя побери?
– Того, что сидит перед Белым домом. И ждет, когда его пустят к Президенту.
– Паркер, – рявкнул он, – не смей мне больше звонить. У меня и без твоих бредней голова раскалывается. Не знаю, что у тебя на уме, но больше мне не звони. Если это шутка…
– Это не шутка, – сказал я.
– До свидания, Паркер, – сказал сенатор.
– До свиданья, господин сенатор, – отозвался я.
Я повесил трубку и, не выходя из будки, попытался собраться с мыслями.
Я понял, что надеяться больше не на что. С самого начала сенатор был моей единственной надеждой. Из всех знакомых мне государственных деятелей только он был наделен воображением, но, видно, недостаточным, чтобы прислушаться к моим словам.
Я сделал все, что в моих силах, подумал я, но ничего не добился. Быть может, если б я действовал по-другому, если б я прибегнул к какому– нибудь иному способу, мне повезло бы больше. Но человек может сказать такое о любом своем поступке. Наперед никогда не угадаешь. Дело сделано, и никто не может знать заранее, чем все обернется.
Теперь уже ничто не остановит машину, пущенную в ход пришельцами. И видимо, все произойдет гораздо быстрее, чем я предполагал. Утро понедельника принесет с собой панику на Уолл-стрит, и вслед за этим начнет разваливаться экономика. Первую трещину в нашей финансовой системе даст торговля, а отсюда эта трещина быстро расползется в разные стороны, и за одну неделю мир будет ввергнут в хаос.