18
БЛАГОНАДЕЖНЫЙ ГОРОЖАНИН
Гном и без того с легкостью поддавался смятению, однако же на сей раз произошедшее оказалось выше его сил. Он стремительно шагал по улицам Мирабара, направляясь к входу в Нижнеград, однако путь его был извилист. Нанфудл старался изо всех сил остаться незамеченным — и его старания были чрезмерны.
Он и сам осознавал их чрезмерность, а потому выбрал более прямую дорогу и, сделав над собой усилие, перешел на обычный шаг. В конце концов, почему бы ему и не посетить Нижнеград? Он был Верховным Алхимиком маркграфа, нередко работал со свежедобытой рудой, зачастую посещал и дворфов, так с чего ему скрывать, куда направлен его путь?
Нанфудл тряхнул головой, в который раз выбранив себя, после же остановился, сделал глубокий вдох и двинулся дальше, более спокойным шагом, с чрезмерно невозмутимым выражением лица.
Собственно говоря, лицо его сохраняло спокойствие лишь до тех пор, пока он вновь не напомнил себе, куда направляется. Гном сообщил советнику Аграфану о злоключениях Торгара, полагая, что этим исчерпываются последствия того, что он случайно узнал об аресте дворфа и считая, что дружеский долг перед дворфами выполнен. Однако после того, как прошло немало времени, но в отношении Торгара не предприняли никаких действий, Нанфудл пришел к выводу, что Аграфан решил ограничиться лишь визитом к маркграфу. Гораздо худшим по мнению гнома было то, что дворфы Мирабара по-прежнему считали, что Торгар находится на пути в Мифрил Халл, а возможно, и добрался до цели путешествия. В течение нескольких дней гнома терзали муки совести. Достаточно ли он сделал? Не состоял ли его дружеский долг в том, чтобы сообщить обо всем дворфам, или хотя бы Язвию Мак-Сому, которого считали закадычным приятелем Торгара Молотобойца? Или же его долг перед работодателем-маркграфом, человеком, пригласившим гнома в Мирабар, состоял в том, чтобы держать рот на замке и не совать нос в чужие дела?
Вновь и вновь задавал себе бедняга Нанфудл эти мучительные вопросы, и поступь гнома становилась уже не столь уверенной, путь — все более петляющим, и алхимик сцепил руки на животе, нервно вращая большими пальцами. Глаза его были полуоткрыты, гном изучал свое сердце и разум, не забывая посматривать вокруг, а потому Нанфудл вздрогнул, когда, свернув в очередной переулок, наткнулся на возвышающуюся над ним фигуру.
Нанфудл тотчас же остановился, не сразу подняв голову, а изучая прекрасный силуэт, пока наконец не столкнулся с пристальным взглядом Шаудры Звездноясной.
— Э-э… Здравствуй, хранительница скипетра, — нервно поприветствовал женщину гном. — Превосходный день для прогулки, не так ли?