Вспышка света подействовала на Сашку как удар. Он прикрыл лицо рукой и недовольно пробормотал: "Выключи!" Сержант досадовал на себя, ведь он почти добился своего, и лишь секундная расслабленность свела на нет все его усилия. Теперь же эта сука еще и видела его лицо. Даже если ее завтра грохнут, она успеет настучать Силантьеву, а тот за подобные художества может и расстрелять.
– Я буду кричать! – заявила журналистка, показывая вполне приличное знание русского языка, которое не выявили даже особисты.
– Кричи, не кричи, все равно никто не услышит, – сказал Сашка, отворачиваясь от назойливого луча света.
– Все равно я буду кричать! – возбужденно твердила американка.
– Ладно, не хочешь, не надо, – с кривой усмешкой заметил сержант. – Нет, чтобы перед смертью получить удовольствие.
– Ты врешь.
– Чего это я вру, – откровенно засмеялся Мешнин, присаживаясь на топчан. Барбара отодвинулась подальше от незваного гостя, но фонарь опустила чуть ниже. – Тех, кого вылавливают на входе в зону, чаще всего просто высылают, но кто успел чего лишнего наснимать, тому каюк. С полгода назад в соседней бригаде захватили двух англичан, их увезли, и больше никто их не видел.
Херст напряглась. Скандал с пропажей двух журналистов из Би-би-си был ей хорошо известен. История наделала много шума, русские военные заявляли, что они не причастны к исчезновению репортеров, скорее всего, это чеченцы взяли их в заложники и вскоре потребуют многомиллионный выкуп. Теперь она получила совсем другую информацию, сенсационную и ужасную одновременно.
– Ну так что, не хочешь трахнуться напоследок?
Барбара недаром считалась самой удачливой и рискованной журналисткой из числа практикующихся в области жареных фактов.
– Хорошо, я отдамся тебе, но лишь тогда, когда выведешь меня из этого вашего... – она замялась, подбирая слова.
– Лагеря?
– Да.
Это было самоубийство. Если Сашка отпустит журналистку, Силантьев немедленно его расстреляет. Но возбужденная похоть заглушала последние искорки разума в голове.
"Трахну ее, а потом глушану и притащу обратно. А чтоб не болтала, придумаю чего-нибудь", – решил сержант.
– Хорошо, я согласен.
– А Джон? – спросила она.
Сашка засмеялся:
– Я не голубой, он меня не вдохновляет.
"Ладно, Джоном придется пожертвовать, если я сбегу, они вряд ли решаться его убрать", – решила Херст.
Выведя журналистку из землянки, Сашка навесил замок и знаком велел Барбаре следовать за ним. Они прокрались вдоль большого деревянного склада с продовольствием и боеприпасами, свернули за угол, и, опустившись на четвереньки, сержант пополз в темную, неосвещаемую прожекторами зону за трехметровым забором. Забор был построен из массивных бетонных блоков, но и среди них солдаты нашли брешь, узкую щель сантиметров тридцати шириной. Именно Сашка за две ночи сделал под ней подкоп. Возвращаясь с очередного увольнения, он прятал невдалеке от базы спиртное, а потом по ночам бегал к тайнику, растягивая удовольствие на неделю.